Он спал.
В его усталом от тупости всех, кто его окружает, мозгу, всех этих бессмысленных губернаторов, министров, депутатов, а ведь раньше он не только помнил каждого в лицо, он гордился тем, что помнил все их мерзости, перечисленные в папочках, которые перед встречами с ними клал на стол верный друг Патрушев, в усталом от них всех мозгу мелькали олимпийские кольца, китайские красные шары, подающие надежды биатлонисты вскидывали винтовки по мишени бегущий кабан с лицом почему-то Шрёдера, но у него не было времени удивиться.
Украинские спортсмены несли свои ненавистные желто-голубые флаги, но он этого не видел. Он спал.
Долгий перелёт, отягощённый мыслями о том, что делать с бесполезной армией у границ Украины, волнения о том, какие знаки подаст друг Си, съели все силы.
Лучше бы он полетел в тайгу с Шойгу, посадил бы самолёт где-то в Иркутске на дозаправку, поменялся местами с кем-то из двойников, но китайцы же - это не Орбан какой-то, с ними так не получится, держать на дистанции в пять метров, чтоб не понял ничего.
Перед глазами перелистывались книжные страницы, Карамзин, Татищев, Соловьев. Соловьев? Да, Соловьевы всегда были послушными растлителями умов. Что-то не так было в этих книгах, сложно было понять во сне. Ах да. Касимовское ханство. Он не мог понять. Как они так стратили, ведь все татарское было зачищено и вдруг такая Чечня прямо в сердце России, под Рязанью. Неужели они тоже не могли избавиться от мусульманских бандитов, откупиться данью не удавалось?
Он спал. Разморило после утки по-пекински с какими-то фруктами всередине. Он привык есть вообще-то только после специальных дегустаторов, остывшую и разогретую еду, но боялся есть сразу в незнакомых местах, даже у дружественных правителей. А сколько их осталось? Только Хитрый Лука? Вспомнилась свадьба австрийской старой подруги, на которой он отплясывал, но какая она подруга, шестерка, которую он продвинул. Но спеклась быстро, не о чем теперь говорить, напрасно силы потратил. Утку пришлось есть без дегустатора, личный повар Си готовил, неудобно было бы. А какая вкусная оказалась, когда свежая, потому и остановиться не мог. Но все равно, никому верить нельзя.
Он проснётся, когда уже будут идти последние спортсмены по стадиону. Сквозь сон, в котором по небу летели голуби вперемешку с утками, с человеческими лицами, которые менялись, как в калейдоскопе. Он пытался поймать какую-то мысль, которая все время ускользала.
Он понимал, что эта мысль - главное во сне, напрягал память, но никак не мог понять, куда они летят и почему эти лица, похожие то на украинских президентов Кравчука и Кучму, то на Собчака и его дочку, на грузинского бывшего, как его, танцующего на дискотеке с Медведевым… все время менялись лица. Сохранить. Сохранить в памяти лица. Вот. Понял. Сохранить лицо. Сохранить лицо. Надо запомнить. Как же ему теперь сохранить лицо…
сурс
https://t.me/krass67/2526
В его усталом от тупости всех, кто его окружает, мозгу, всех этих бессмысленных губернаторов, министров, депутатов, а ведь раньше он не только помнил каждого в лицо, он гордился тем, что помнил все их мерзости, перечисленные в папочках, которые перед встречами с ними клал на стол верный друг Патрушев, в усталом от них всех мозгу мелькали олимпийские кольца, китайские красные шары, подающие надежды биатлонисты вскидывали винтовки по мишени бегущий кабан с лицом почему-то Шрёдера, но у него не было времени удивиться.
Украинские спортсмены несли свои ненавистные желто-голубые флаги, но он этого не видел. Он спал.
Долгий перелёт, отягощённый мыслями о том, что делать с бесполезной армией у границ Украины, волнения о том, какие знаки подаст друг Си, съели все силы.
Лучше бы он полетел в тайгу с Шойгу, посадил бы самолёт где-то в Иркутске на дозаправку, поменялся местами с кем-то из двойников, но китайцы же - это не Орбан какой-то, с ними так не получится, держать на дистанции в пять метров, чтоб не понял ничего.
Перед глазами перелистывались книжные страницы, Карамзин, Татищев, Соловьев. Соловьев? Да, Соловьевы всегда были послушными растлителями умов. Что-то не так было в этих книгах, сложно было понять во сне. Ах да. Касимовское ханство. Он не мог понять. Как они так стратили, ведь все татарское было зачищено и вдруг такая Чечня прямо в сердце России, под Рязанью. Неужели они тоже не могли избавиться от мусульманских бандитов, откупиться данью не удавалось?
Он спал. Разморило после утки по-пекински с какими-то фруктами всередине. Он привык есть вообще-то только после специальных дегустаторов, остывшую и разогретую еду, но боялся есть сразу в незнакомых местах, даже у дружественных правителей. А сколько их осталось? Только Хитрый Лука? Вспомнилась свадьба австрийской старой подруги, на которой он отплясывал, но какая она подруга, шестерка, которую он продвинул. Но спеклась быстро, не о чем теперь говорить, напрасно силы потратил. Утку пришлось есть без дегустатора, личный повар Си готовил, неудобно было бы. А какая вкусная оказалась, когда свежая, потому и остановиться не мог. Но все равно, никому верить нельзя.
Он проснётся, когда уже будут идти последние спортсмены по стадиону. Сквозь сон, в котором по небу летели голуби вперемешку с утками, с человеческими лицами, которые менялись, как в калейдоскопе. Он пытался поймать какую-то мысль, которая все время ускользала.
Он понимал, что эта мысль - главное во сне, напрягал память, но никак не мог понять, куда они летят и почему эти лица, похожие то на украинских президентов Кравчука и Кучму, то на Собчака и его дочку, на грузинского бывшего, как его, танцующего на дискотеке с Медведевым… все время менялись лица. Сохранить. Сохранить в памяти лица. Вот. Понял. Сохранить лицо. Сохранить лицо. Надо запомнить. Как же ему теперь сохранить лицо…
сурс
https://t.me/krass67/2526
Еще на тему
больше не стоит про него писать.