«Решения, которые я сделал в 2010 году, были сделаны из заботы о моей стране и мире, в котором мы живём. После трагических событий 9/11 наша страна находится в состоянии войны. Мы были в состоянии войны с врагом, который решил не встречаться с нами на традиционном поле боя, и поэтому нам пришлось изменить наши методы борьбы и наш образ жизни.
Я сначала согласился с этими методами и добровольно вызвался защитить свою страну. Так было до тех пор, пока в Ираке мне не пришлось ежедневно читать секретные военные отчёты, которые заставили меня сомневаться в моральной стороне того, что мы делаем. Именно в это время я понял, что в попытках отразить угрозы от наших врагов мы забыли о собственной человечности. Мы сознательно пошли на обесценивание человеческой жизни в Ираке и Афганистане. Когда мы сражались с теми, кого считали своими врагами, мы иногда убивали невинных гражданских лиц. Всякий раз, когда мы убивали мирных граждан, вместо того, чтобы принять ответственность за свои поступки, мы выбирали скрыть их за завесой национальной безопасности и секретной информации, чтобы избежать любой публичной огласки.
В нашем стремлении убить врага мы внутренне обсуждали определение пыток. Мы держали некоторых людей в Гуантанамо в течение нескольких лет без суда и следствия. Мы необъяснимо закрывали глаза на пытки и казни иракского правительства. И мы стерпели бесчисленное множество других актов во имя нашей войны с террором.
Патриотизм часто приводится как аргумент после сомнительных моральных действий со стороны власть имущих. Когда эти призывы к патриотизму заглушают любые наши логически обоснованные понятия [неразборчиво], то обычно именно американский солдат становится носителем возложенной на него нездоровой миссии.
Наш народ проходил через похожие тёмные моменты ради демократии: Дорога слёз (насильственное переселение американских индейцев), бесправное положение негров, маккартизм (травля мифических коммунистов в 40-50-е гг), лагеря для интернированных японо-американцев — это лишь некоторые примеры. Я уверен, что многие наши действия после 9/11 когда-нибудь будут рассматриваться в таком же свете.
Как говорил Говард Зинн, «Не существует настолько большого флага, чтобы закрыть позор убийства невинных людей».
Я понимаю, что мои действия нарушают закон, и я сожалею, если они нанесли вред кому-то лично или Соединенным Штатам. В моих намерениях никогда не было повредить кому-то. Я хотел только помочь людям. Когда я решил разгласить секретную информацию, я сделал это из любви к моей стране и чувства долга по отношению к окружающим.
Если вы отвергаете моё прошение о помиловании, то я отсижу положенный срок с пониманием, что иногда нужно заплатить большую цену за возможность жить в свободном обществе. Я с радостью заплачу эту цену, если это поможет нам вернуть страну, которая задумана свободной и предана принципам, что все мужчины и женщины созданы равными».
В Беларуси давно так - в пожароопасные периоды доступ в лес запрещен. И я считаю, в принципе, это правильно - в Беларуси давно не было крупных лесных пожаров.
Я сначала согласился с этими методами и добровольно вызвался защитить свою страну. Так было до тех пор, пока в Ираке мне не пришлось ежедневно читать секретные военные отчёты, которые заставили меня сомневаться в моральной стороне того, что мы делаем. Именно в это время я понял, что в попытках отразить угрозы от наших врагов мы забыли о собственной человечности. Мы сознательно пошли на обесценивание человеческой жизни в Ираке и Афганистане. Когда мы сражались с теми, кого считали своими врагами, мы иногда убивали невинных гражданских лиц. Всякий раз, когда мы убивали мирных граждан, вместо того, чтобы принять ответственность за свои поступки, мы выбирали скрыть их за завесой национальной безопасности и секретной информации, чтобы избежать любой публичной огласки.
В нашем стремлении убить врага мы внутренне обсуждали определение пыток. Мы держали некоторых людей в Гуантанамо в течение нескольких лет без суда и следствия. Мы необъяснимо закрывали глаза на пытки и казни иракского правительства. И мы стерпели бесчисленное множество других актов во имя нашей войны с террором.
Патриотизм часто приводится как аргумент после сомнительных моральных действий со стороны власть имущих. Когда эти призывы к патриотизму заглушают любые наши логически обоснованные понятия [неразборчиво], то обычно именно американский солдат становится носителем возложенной на него нездоровой миссии.
Наш народ проходил через похожие тёмные моменты ради демократии: Дорога слёз (насильственное переселение американских индейцев), бесправное положение негров, маккартизм (травля мифических коммунистов в 40-50-е гг), лагеря для интернированных японо-американцев — это лишь некоторые примеры. Я уверен, что многие наши действия после 9/11 когда-нибудь будут рассматриваться в таком же свете.
Как говорил Говард Зинн, «Не существует настолько большого флага, чтобы закрыть позор убийства невинных людей».
Я понимаю, что мои действия нарушают закон, и я сожалею, если они нанесли вред кому-то лично или Соединенным Штатам. В моих намерениях никогда не было повредить кому-то. Я хотел только помочь людям. Когда я решил разгласить секретную информацию, я сделал это из любви к моей стране и чувства долга по отношению к окружающим.
Если вы отвергаете моё прошение о помиловании, то я отсижу положенный срок с пониманием, что иногда нужно заплатить большую цену за возможность жить в свободном обществе. Я с радостью заплачу эту цену, если это поможет нам вернуть страну, которая задумана свободной и предана принципам, что все мужчины и женщины созданы равными».