Вроде нет, хотя теоретически мог, но уже после. До болезни - точно нет. Но измеритель кислорода в крови сейчас в домашней аптечке лежит вместе с градусником и прибором для измерения давления.
Резко скакнувшая смертность такая: ну да, ну да, ничего не было. Я чуть тогда отца не потерял, лежал неделю на ИВЛ. Если бы сатурацию не померяли и не вызвали скорую - могло бы кончиться поминками. А у знакомого хорошего жена умерла - думала, что дома отлежится, но потом резко стало хуже и не откачали. И сам тогда переболел, но в легкой форме.
В 2016 году аналитики американского исследовательского центра RAND Кристофер Пол и Мириам Мэтьюз назвали российскую пропаганду «пожарным шлангом лжи» (также переводится как «брандспойт лжи»[72]) из-за невероятной скорости и объёма производства дезинформации, а также отсутствия последовательности в подаче и интерпретации материала[27]. Модель основана на четырёх принципах[72]:
* «большая громкость и многоканальность»
* «быстрота, непрерывность и повторяемость»;
* «непризнание объективной реальности»;
* «непоследовательность при изложении версий».
Согласно RAND, российская пропагандистская модель направлена на то, чтобы утопить реальную замалчиваемую версию в лавине альтернативых версий. Когда лжи становится настолько много, что её не успевают опровергнуть, она становится неопровержимой, что делает её похожей на правду. Все версии одновременно начинают выглядеть одинаково убедительно и при этом являются не до конца достоверными[72].
Вроде нет, хотя теоретически мог, но уже после. До болезни - точно нет. Но измеритель кислорода в крови сейчас в домашней аптечке лежит вместе с градусником и прибором для измерения давления.
В 2016 году аналитики американского исследовательского центра RAND Кристофер Пол и Мириам Мэтьюз назвали российскую пропаганду «пожарным шлангом лжи» (также переводится как «брандспойт лжи»[72]) из-за невероятной скорости и объёма производства дезинформации, а также отсутствия последовательности в подаче и интерпретации материала[27]. Модель основана на четырёх принципах[72]:
* «большая громкость и многоканальность»
* «быстрота, непрерывность и повторяемость»;
* «непризнание объективной реальности»;
* «непоследовательность при изложении версий».
Согласно RAND, российская пропагандистская модель направлена на то, чтобы утопить реальную замалчиваемую версию в лавине альтернативых версий. Когда лжи становится настолько много, что её не успевают опровергнуть, она становится неопровержимой, что делает её похожей на правду. Все версии одновременно начинают выглядеть одинаково убедительно и при этом являются не до конца достоверными[72].