Истории

Нечто антивоенное. Писал сам, насколько смог...

День первый.
«Привет»
…Блокпост в Ведено…Большой шлагбаум на дороге, раскрашенный в яркие, кричащие цвета. По обе стороны от дороги два «Утеса». Треноги на утесах загромождены мешками с песком (афганский опыт, как мне рассказали). Сам блокпост представляет собой серое одноэтажное здание, сформированное из шлакоблоков. Плюс обширный подвал, с отдушинами, сквозь которые отлично простреливается дорога.
Комблокпоста – летеха Крестовский, уже тертый боевой старлей. В заношенном песочном камуфляже. От Крестовского несет вчерашней водкой и сегодняшним пивом. Он весел и балагурит:
 Здоровеньки сержант! Принимай отделение.
У Крестовского сморщенное умильное лицо. Замечаю начищенные до черного зеркала ботинки. Что никак не вяжется с разбитным образом вояки-летехи.
 Скажи, сколько будет 150 плюс 150?
 Отвечаю, триста…
 Отсоси у тракториста!
Крестовский заходится счастливым смехом. Я не нахожусь, что ответить.
 Да будь попроще, Леха, шутим мы так. Без обид…Вот взял и повелся…
Крестовский тянет руку, у него сухая, необычно сильная рука…
Принимаю отделение: народ разный, в основном контрабасы, хотя есть и первогодки. Привлекает внимание рядовой Пименов. У Пименова татуировано все тело, как у якудзы, только, в отличие от японцев, тематика – православные купола и Иисус Христос. На мой вопрос: «Откуда?» лыбится и закуривает папиросину…


День второй.
«Гражданское население»
Оказывается, через наш блокпост постоянно переваливает куча беженцев, как русских, попавших в эту войну в своих станицах, так и мирных чеченцев, армян, азеров, грузин и всех, кого застала эта война.
Проверяю всех пеших, и на машинах…У всех одинаковые натруженные лица. Все бабы в платках, лица, практически не видно. На просьбу «Показать лицо», чтобы сравнить с паспортом, многие отвечают, что «Аллах запрещает показывать лицо чужому мужчине»… Определяюсь по глазам. К слову, глаза у восточных женщин очень яркие и чувственные. Никогда не думал, что так отличаются от славянок…
У летехи Крестовского сегодня день рождения, об этом мне, по секрету, сказал радист Самойлов. У всех радостные и оживленные лица. Пулеметчик Аникеев, надрываясь, тащит две четверти самогона. Лифчик у него съехал на бок, тощие ноги загребают, но вся фигура его выражает восторг, и, насколько я знаю, близкий дембель (Аникеев – срочник).

День третий.
«День третий – похмелье…»
Никогда бы не подумал, что в меня столько может влезть спиртного. Похмеляюсь страшным «моздокским» самогоном, который раздобыл у местных всеведущий Самойлов. Запах жженой резины и соленых огурцов…Самогон, действительно страшен, это даже не первач, это абсолютное пойло градусов, так 80…
Беженцы так и идут, нескончаемым потоком, как пешие, так и на машинах. И мне, впервые, кажется, что зря мы затеяли эту войну. Пожилая армянка бухается в ноги, и, что-то очень часто повторяет…Пацан-армяшка переводит: «Большой русский спасет нас», от себя добавляет «Ты большой, сильный, у тебя автомат, бабушка молится о тебе, и я молюсь, возьми меня к себе, в свою русскую армию, русский».
Не знаю, что ответить, молчу…протягиваю пачку Космоса…Плакать хочется…

День четвертый.
«Последний день для лейтенанта Крестовского…»
Все как обычно, уже, порядком поднадоевшие горы, в осеннем камуфляже, задолбавший осенний дождик, постоянно моросит. Погода в этой стране нас отрицает. Влажность. Под броней сопревшая майка…Жарко и холодно, одновременно.
На дороге три сумрачные фигуры, покрытые изморосью, головы закрыты капюшонами. Обычная процедура проверки, за исключением того, что проверять вышел лейтенант. Короткий стандартный разговор…и выстрел…Крестовский падает, как подкошенный…Тело мы потом вытащили…аккурат в переносицу…
Аникеев – пулеметчик правого гнезда, надо отдать должное, скашивает всех троих, кричит «Летеха, твою мать, летеха же»…Продолжает расстреливать боезапас в серенькое утро…
И среди серенького утра, в осеннем камуфляже, удар в правое пулеметное гнездо из мухи, и вопль «Уалла Акбар». Аникеева разорвало на куски. И, пока просыпались, пока штаны, ботинки, да броню натягивали…Бой уже шел…Отделение охранения приняло удар на себя…Я бегал, кричал, размахивал автоматом…Словом предпринял все действия, чтобы, например, японцы сказали: «Он потерял лицо»…

День пятый.
«Потерявший лицо»
Опять утро, и вчерашнее происшествие кажется надуманной сказкой, из серии «Про войну», за исключением стойкого запаха пороха в казематах и в казармах. Нохчи нас не трогают, и я, понемногу, прихожу в себя.
По дороге опять вижу беженцев. Нохчи благосклонно их пропускают. Я вижу бородатых дядек, с зелеными лентами на шапках, увешанных пулеметными лентами «А ля Фидель»… Они тоже видят меня в бинокли и дружно ржут…Делаю индеферентное лицо и принимаю беженцев…Их много, в основном бабушки и дети. Считаю по головам – больше восьмидесяти…Загоняю всех в подвал, благо от осколков защитит. Пытаюсь связаться по рации…Нет, была благополучно разбита в предыдущем бою.
Нохчи опять предпринимают штурм. Херачим из всех активных стволов. Атака слабая, быстро захлебывается, по-моему убил человека, может показалось…

День шестой.
«Беженцы»
Беженцы в подвале постоянно просят пить, много детей, которые в голос голосят, простите за тавтологию. Нас осталось девять боеспособных человек. У нас много раненных, они тоже просят пить. Разделили все фляжки, но все равно мало.
Моя фляжка…через ткань, чувствуется металл, Кругленькая пробка, с винтовой нарезкой. Внутри вода. Так хочется отхлебнуть…
Делили воду на глотки…
Я чувствовал гордость за парней, которые от себя отрывали глоток воды, чтобы отдать ее беженцам. У оставшегося Утеса стояло ведро воды для охлаждения. Но никто его не трогал…

День седьмой
«Финал»
Промозглое утро, моросит мелкий дождик. В такую погоду хорошо затопить камин, посидеть у разгорающихся дровишек, возможно принять пару соток хорошего коньяку…
Нохчи начинают атаку сразу…тяжелую артиллерию типа мух и РПГ истратили, но лупят из всех активных стволов. Их еще очень много…Я расстрелял последний магазин…Дальше бой шел на ножах и лопатах…
…Один…, совсем один…только нож остался… «Выходите, твари…Один на один…чисто…ссыте…суки бородатые…давай…!!!».
Я ползал по чужой мокрой земле, заглядывая в открытые глаза братьев своих, в которых маленькими аккуратными лужицами стояла дождевая вода, и выл, как последняя сука: «Все…хватит…хватит…»

Окраина, часть 2

Ониждетищенко

- Из какого города будете? – таможенник вяло рассматривал паспорт женщины, занявшей почти всю кабинку.
- Изо Львовска. – смутилась женщина, и зачем то добавила, - Слава Окраине, слава Трандере!
- Ага, - сказал паспортист и шлепнул штамп в паспорт. – Проходите.
Польша встретила Серпентину Ониждетищенко пасмурной погодой и унылыми лицами таксистов. Они увидели её еще издали и даже рванули, было, к ней, однако растянутая фиолетовая футболка, на которой размещался оранжевый трезубец, отчего то отбил у них всякое желание идти на контакт. Окраинка заметила их метания и прошла мимо с гордо поднятой головой. «Ляхи!» - подумала она. «Курва!» - подумали таксисты.
Подкрепившись наскоро на автовокзале, Серпентина замела, изящно шаркнув ножкой, под лавку шкурки сала и яичную скорлупу. От лука, на счастье польских коммунальных служб, ничего не осталось. После импровизированного обеда, она направилась искать работу.

Отожтаращенко

Тарас Отожтаращенко был из тех, кто еще помнит те времена, что были при прежней власти. И хотя он не был самым старым из членов Рады, но иногда ему казалось, что все остальные страдают амнезией. Впрочем, сегодня с утра он был бы рад, если б его память изменила ему. По пути на работу его перехватили какие-то молодчики, они кричали что-то про какие то люстры и небрежно волокли и волокли Тараса в неизвестном направлении. В конце концов, дело кончилось тем, что депутат, некогда избранный народом, лежал в мусорном баке и поэтично смотрел в небо. Там, на площади, бесновалась толпа. Они снова что-то жгли, ставили палатки и красили все, до чего могли дотянуться в оранжевый и фиолетовый цвета. Полуголые девицы, накрывшись флагами с истерическим хохотом, словно валькирии, носились по площади и славили героев, Окраину, Трандеру и какого-то Сашка. Лишенный возможности видеть происходящее, Отожтаращенко с упоением предался прослушиванию той какофонии звуков, что царила вокруг него. Быть может он пролежал бы еще невесть сколько, однако над ним возникла тень, загородившая ему солнце. Тарас нехотя открыл глаза. На него смотрел и ухмылялся до боли в заднице знакомый персонаж, Ольгерд Бляшко, еще один депутат Рады.
- Лэжим? – спросил он.
- Отдыхаю, - поправил Тарас.
- Ну, тогда вылюзай, Тарасык, разговор маю. – Отожтаращенко не любил Бляшко, вернее теперь не любил. В прошлом их кое-что объединяло, но как говорится в старом анекдоте про Чапая, с нюансами. Тарас вылез, и даже не успел отряхнуться, как его под локти снова подхватили молодчики и поволокли к броневичку, на боках которого красовалась агитка партии Ольгерда. На ней он держал в руках вилы и грозился куда-то кому-то их вставить. «Ничего не изменилось», - успел подумать Тарас, пока его не огрели по голове, и мир не окутала тьма.

Артем

- Да нам жрать сегодня дадут? – седой пулеметчик высунулся из своего укрытия и с тоской осмотрел дорогу.
- А вчера давали? – с издевкой поинтересовался «Кабанчик», так прозвали снайпера за соответствующие пропорции в телосложении. – Вот и сегодня так же. – Артем сидел на голой земле и рассматривал носы своих сапог. На левом была дырка. Чудь поодаль от него устроились Денис и Мыкола. Им было немного за десять, рукава и штанины их формы были обрезаны под рост, в поясе перевязаны веревками. На коленях у Мыколы лежал автомат, Денис же ковырял стенку окопа саперной лопаткой.
- А хочется есть… - вздохнул Денис. – Аж в животе бурчит. – Дядько, - обратился он к Кабанчику, - дай семечек.
- Ага, размечтался. – Сказал тот и нарочно застегнул нагрудный карман, - мне на позицию скоро идти, а чего я там делать буду. Ногти грызть?!
- Ну, дай ты детине семечек, - не выдержал Артем.
- Да я скорее тебе в зубы дам, кацапский выкормыш, - гаркнул снайпер. Тут произошло непредвиденное, Мыкола поднял автомат и передернул затвор. Денис отстранился. Пулеметчик побледнел и слегка отодвинулся от Кабанчика. – Давай сюда, гад, семечки! – заявил Мыкола.
- Я все расскажу командиру, он вас того, в яму зароет. А сперва на органы, кацапьё! – снайпер ощерился и дал стрекоча по траншее. Мальчик опустил автомат и заплакал.
- Ну, будет тебе, - пулеметчик придвинулся к ребятам и протянул им фляжку. – Вот, глотни, полегчает. – Он подмигнул Артему. Мыкола сделал глоток и покраснел. Закашлялся. Однако ж, сделал и второй. Денис повторил за ним. Артем отказался. Седой же приложился. Обтер усы.
- Вот так вот и живем, - сказал он невпопад. Так они и жили.
Вопреки заверениям командования, русичи не атаковали их позиции ни разу. Зато свои несколько раз разносили укрепления подчистую. Каждый день приезжал командир и рассказывал байки о скорой победе в великой войне с Русью. Еды не привозил. Падла. А снайпер пропал. Как то сам собою рассосался.

Миклуха.

- Ты здесь? – Клочко заглянул в сарай и замер. Внутри было темно и пахло молоком. Он осторожно вошел, пошарил рукой по стене. Выключателя не было.
- Нет тут света, - отозвались из темноты.
- Гуйло?
- Сам ты, гуйло. Ягайло я. – сказал голос и почему то обиделся.
- Мне б через границу перейти.
- Знамо дело, - заметил голос. – Всем надо. Деньги принес.
- Я от Подливайко, - заметил Миклуха.
- Да мне насрать от кого ты, деньги есть говорю?
- Гривни?!
- Гривни засунь себе в … - голос притих. – Доллары есть? – Миклуха завозился с балалайкой. Извлек на ощупь сверток.
- Сколько?
- Три сотни давай. – Миклуха отсчитал три бумажки. Тут же из рук вырвали всю пачку.
- Эй, - завопил Клочко и наугад махнул балалайкой.
- Ты тише вопи! – веско заметил голос. – Граница рядом. А деньги я тебе верну, как только перейдем. Считай, страховка.
- Ладно. – Сам не понимаю почему, согласился Клочко.

Они шли почти вслепую. Луна едва освещала великий окраинский ров, или окоп если хотите. Ходили слухи, что это котлован под будущую великую окраинскую стену, что защитит весь остальной мир от русичей-ходоков.
- Когда переходить то? – не выдержал Миклуха.
- Скоро, скоро, – заверил его провожатый. – Близко уже.
И действительно минут через десять они остановились на краю рва. Неподалеку, на стороне Руси светились огнями дома. Почти рукой подать.
- Здесь, стало быть. – Ягайло, едва различимый в темноте, указал рукой на хлипкую доску, что уже была перекинута через ров. – Как перейдешь, сразу чеши к деревне. Спросишь там Ваньку, кликуха Сусанин. Он тебя и проведет дальше. Для конспирации, по болотам. Понял?
- Угу. Деньги верни, гуйло. – В темноте вздохнули.
- Сам ты… - ему сунули сверток.
- Бывай, Миклуха Маклай.
- Чего? - отозвался Клочко. Но темнота уже не ответила.

Сукашвали

Новоиспеченный громад Сукашвали, как не трудно догадаться, не был коренным уроженцем Окраины. Его, нелегкая судьба, факира-пожирателя материй, потаскала по многим странам. Долгое время жил он в ВША. Однако о его прежних заслугах стали забывать, паек урезали день ото дня и он, откликнувшись на зов молодой, но перспективной демократии в Окраине, прибыл в Куяв. Воздух свободы и демократичного образа жизни тут же освежил Сукашвали, стоило ему ступить с трапа на землю. Хотя ветер и доносил до чуткого носа Мимишико запах гари и паленой резины, он точно знал, что более демократичного запаха в мире нет. Уж кто-кто, а он на этом не один галстук… ну, вы знаете.
В аэропорту Куява Сукашвали встречала целая делегация. Даже сам президент Окраины громад Потрощенко пожал ему руку и поприветствовал в новом оплоте демократии ВША.
- Спасибо, спасибо. – Сказал Мимишико, на всякий случай с двумя разными акцентами, калифорнийским и акцентом выходца из Джорджии.
- Громады Трупченко и Абасраков, наши лучшие министры, - веско заметил президент.
- Очень welcome! – непонятно к чему ввернул Сукашвали. Министры переглянулись.
- А вот это мой сын, - Потрощенко указал на субтильного паренька.
- Hello! – радостно завопил факир-пожиратель и паренек тут же бухнулся в обморок.
- Что это с ним? – поинтересовался Сукашвали.
- Да так, плохое предзнаменование, - отшутился громад президент.
Они прошли в холл, где гость дал пресс-конференцию.
- Вы должны помнить, что я очень люблю все демократическое, в том числе и реформы. Я рад, что Окраина отвернулась, наконец, от варварской Руси и встала на путь демократии, чтобы это не значило. – Журналисты удивились, но не подали виду.
- Канал 1+1=3, Куяв. Скажите, громад Сукашвали, как долго вы пробудете в нашей столице?
- Пока ветер перемен и демократии дует здесь, я не покину ваш город, - сказал Мимишико и погрустнел. Перед его мысленным взором проплыла любимая кафешка на Брайтон-Бич и тихие, упоительные вечера на берегу океана. – А поскольку я думаю, что демократия поселилась в демократических сердцах окраинцев навсегда, то я, - и он раскинул руки в стороны, - всегда буду с вами! - Аплодисментов, вопреки ожиданиям, не последовало.

Ониждетищенко

- Крашу, штукатурю, убираю по дому. – Она стрельнула в поляка глазками, - могу и чего поинтереснее предложить. – Поляк сглотнул и без предупреждения нажал на газ. Машина осыпала Серпентину пылью, она в ответ осыпала ляха отборными матюками, по-русски. День не задался. Солнце уже клонилось к закату и за весь этот день урожденная Августина, а теперь просто Серпентина, не нашла в этой «проклятущей Польше» работы. Кого то смущал её выговор, кого то пропорции тела, говорившие о больших потребностях его хозяйки. Но большинство, шарахались как от огня от футболки с трезубом и хамоватыми выкриками по поводу и без. Окраина, что славилась почти в конце каждого диалога Серпентины с аборигенами, сыграла с ней злую шутку.
Устроившись все на той же лавке автовокзала, она с тоской уставилась на заходящее солнце. Где-то там, на западе лежали страны в которых Серпентина хотела жить. Германия, ВША, на худой конец даже Франция. Но сейчас она была в Польше и совершенно точно знала, что жить на Окраине она больше не хочет. Перед нею был весь мир, все дороги открывались перед жителями окраины, в конце концов, именно за это, за свободу и демократию, за возможность поехать на заработки не в нищую и упадочную Русь, а в богатый Запад и боролись на майдане.
- Кому на черта сдалась эта Русь?! – возмутилась Серпентина. – Кругом одно кацапьё, ватники опять же. Разве ж то жизнь. А вот в ВША… - она мечтательно закатила глаза.
- Пани? – из раздумий её вывел человек в форме.
- Слава Окраине! – гаркнула Ониждетищенко. Полицейский снисходительно посмотрел на неё.
- Окраина?
- Ага, - вздохнула Серпентина. – Слава Трандере! – она опять не выдержала.
- Free Love? – спросил полицейский, видимо плохо знавший русский. Серпентина оживилась. Наклевывалась работа.
- Love? Ess, ok. I’am ready. – Тут же проявила она чудеса школьного английского.
- Ok. – Закивал полицейский. – Он взял её под локоть. Серпентина шла словно пава, вернее она так думала. Работа, первая в Польше работа. Впрочем, все оказалось прозаичнее. Всего через полчаса Серпентина стучала по прутьям камеры кружкой и требовала свободы, равенства и братства, а также славы Окраине. Полицейские, переглядывались и как назло сходились во мнении, что перед ними очередная окраинская курва.

Миклухо

- Сусанин?! – мужичек удивленно почесал в затылке. - Не припоминаю.
- Ну как же, Иван его зовут. Точно все мне сказали лишь так.
- Чего? А ну ка, подойди поближе, гостюшка. – Миклухо почувствовал недоброе, но подошел. В неверном свете слабенькой уличной лампы его тень, нелепая и смешная, упала на стену дома. Уши шапки торчали в разные стороны, ватник был грязный и старый, балалайка, что торчала под мышкой, довершала образ.
- Ты чего из прошлого вылез что-ли? – мужичек спустился на одну ступень и присел. – Из какого года, путешественник во времени?
- Не понял. – Клочко чувствовал, что близок к провалу. Неужели первый встречный русич, сможет вот так запросто расколоть агента СНБО.
- Ладно. Значит, Иван из села съехал, ну тот, который Сусанин. Звали так, было дело. В лесу на три дня заплутал, бедняга. Ты родня ему, что ли?
- Ага. Мне надо на вы! – заявил Миклуха.
- Куда тебе надо?
- На Русь мне.
- Так, а ты где? – Клочко сглотнул. За спиной послышались шорохи. Спустя мгновение на спине окраинского шпика сидели сотрудники КГБ.
- Попался, голубчик. Ишь повадились шастать. И все, что характерно в ватниках, ушанках и с балалайками. – Мужик, сходил в дом и вернулся в кителе. На груди сверкали ордена. – Ну, прямо цирк-шапито какое-то. У пиндосов либо научились работать, а товарищ Миклуха? – Клочко молчал.
- Товарищ полковник, куда его?
- Да куда же его еще?! На допрос ведите. – Мужик зашел в дом.
- Вот тебе, за гуйло. – КГБшник стукнул Клочко сапогом по почкам.
«Вот и все лишь теперь!» - подумал Миклуха, когда его вели к машине.

Подливайко проснулся в половине второго ночи. Отбросил одеяло и прошел на кухню. Выпил два стакана виски с содовой и направился в ванную. В зеркало на него смотрело лицо окраинской демократии, нижняя часть тела которого, была украшена звездно-полосатыми трусами. Он умылся. Несколько раз улыбнулся себе в зеркало и сказал что-то по-английски. Вернувшись под звездно-полосатое одеяло он, по привычке, мурлыкнул жене «Good Night» и тут же заснул. Ему снился Клочко, весь в слезах, он стоял перед ним с протянутой рукой. На грязном асфальте лежала шапка-ушанка. Изредка он усаживался на ватник, бренчал что-то на балалайке, и пел, но все по-русски. За спиной у Миклухи было здание Лубянки.
- Подайте ветерану империалистических войн, - завывал Миклуха и кланялся проходящим мимо варварам. Некоторые даже давали ему деньги.
Подливайко снова проснулся и понял, его агента взяли.

Окраина, часть 1

Артем

«Каждую минуту, каждое мгновение вы должны помнить, что враг не дремлет и занят только тем, что изыскивает возможности лишить наше государство независимости, поработить наш свободолюбивый народ. Так не дадим же врагу ни единого шанса, нанесем удар первыми, пока его бдительность усыплена нашей кажущейся слабостью…» - Артем закрыл глаза ладонью и выдохнул. Отложил прокламационный листок и встал с дивана. Начинался новый день. Он не торопясь стал собираться на общественные работы. «Все во славу демократии и величия нашей Страны!» - вдруг ожило радио на кухне. С тех пор как началась вся эта свистопляска, он редко высыпался, и во многом благодаря радио, которое каким-то непостижимым образом не возможно было заткнуть. Его знакомые рассказывали, что выдергивали шнуры из розеток, тщетно искали кнопки выключения и регуляторы громкости. Ничего этого конструкция прибора не предусматривала, и славословия продолжали градом сыпаться на головы вечно не выспавшихся людей.
Артем прошлепал в ванную под гимн, едва не разрывавший барабанные перепонки и тут же закрыл за собой дверь. Стало немного тише. Наскоро умывшись холодной водой, он тщательно вытерся, дожидаясь момента, когда неугомонный оркестр закончит музицировать. Потом завтрак, все как обычно. Немного хлеба, что отпускали теперь по карточкам, кофе, прогорклый и какой-то синтетический, впрочем, упаковка убеждала, что он самый качественный. Тощий рыжий кот угрюмо смотрел на Артема, устроившись на холодильнике. Хлебная диета вовсе не способствовала хорошему настроению. Когда завтрак был окончен, Артем влез в двухцветный комбинезон, левая половина - оранжевая, правая – фиолетовая. Закрыл за собой дверь и на миг оказался в тишине. Его радио уже было не слышно, а то, что висело в подъезде, еще не успело сработать, запущенное датчиком движения. А потом все как обычно. «Борьба с нашим извечным врагом! Все для победы над варварами! Слава Окраине!» И как всегда от этого ему стало тошно.
На выходе из дома он ненадолго задержался. Патруль, в масках и коричневой форме, чего то добивался от его соседа, Николая Анатольевича. Старик дрожал, то и дело прижимал к груди замызганную старую сумку и что-то невнятно лопотал. Патруль напротив, был слишком громок и отчетлив. Артем сглотнул и постарался пройти мимо как можно незаметнее.
- … ты старый дурак! Социалист проклятый! Мы вас резали, а вы все одно небо коптите. Давай, Петро, поглядим, что эта шваль у народа своровала. – Детина тут же выхватил из рук старика сумку и вытряхнул её содержимое на землю. На дорогу, покрытую осенней грязью, высыпались карточки, полбуханки хлеба и маленькая книга. Один из патрульных втоптал хлеб в черную жижу и наскоро собрал прод. карточки. Над книгой его рука задержалась. Старик весь затрясся, из глаз покатились слезы.
- Гляди-ка, он еще и верующий! Нет твоего бога, дурень! Социалист, да еще православный! Повесить что-ли? – Артем скользнул в подворотню. Его не заметили.
Утро было раннее, солнце едва мелькало в частоколе многоэтажек. Дойдя до площади он пристроился в хвост очереди, тянущейся к большому шатру, также двуцветному. На флагштоках по всей площади ветер полоскал знамена того же свойства. Даже брусчатка в некоторых местах уже была выкрашена в политически правильные цвета. Очередь тихо переговаривалась и то и дело оглядывалась. У самого парка уже выстраивалась шеренги молодых людей. Все в одинаковой форме. Все в масках. «Этого уже не изменить», - подумал Артем, - «это уже стало частью их самих, не видно лица, нет ответственности…» Последняя мысль сама собою сорвалась с губ.
- Тише вы, громад. – Женщина с ребенком на руках шикнула на него. – Заметут же… И нас заодно с вами… - Она отвернулась, что-то бормоча себе под нос. Артем покраснел. Опасливо огляделся. «Язык мой - враг мой».
Очередь медленно двигалась вперед. Где-то там, у шатра, раздавали инвентарь и инструкции. Люди отходили от него со смешанными чувствами, с одной стороны больше не нужно было смотреть в глаза ответственному ударнику, с другой же, листы с инструкциями день ото дня становились все невыносимее. Когда очередь дошла до Артема он, как и положено, вытянулся как струна и уперся взглядом в переносицу стоящего перед ним представителя мэрии.
- Фамилия? – прорычал тот, начиная рыться в журнале.
- Никонов. Артем. Улица Семена Трандеры, дом 68, комната 26. Разнорабочий.
- Странная у вас фамилия, громад. – Ударник продолжал листать журнал. – Русич, не иначе.
- Прадед оттуда. Сам живу в Окраине с рождения.
- Симпатизируете… - пространно поинтересовался ударник, не поднимая глаз.
- Нет. Врагу пощады не дадим, гореть Руси в огне войны! – прокричал Артем, вздернув подбородок.
- Вот именно. – Он протянул листок Артему. – Следующий.
Наряд на работы оказался не самым плохим. До обеда он должен был помогать в монтаже памятника тут же, на площади. А после предстояла покраска брусчатки. Кирпичик за кирпичиком, оранжевый, фиолетовый, оранжевый, фиолетовый.
Памятник был странным. Конечно, Никонов не единожды видел лицо одного из главных идеологов демократии в стране, громада Наценюка, но эта работа неизвестного скульптора поражала воображение. Наценюк стоял как будто на поле боя. Под ногой его был череп, на котором красовалась надпись «русич», в руках он держал автомат, сзади развевались флаги. Однако субтильная фигура, да еще и награжденное очками лицо активно мешали представить громада Наценюка на реальном поле боя. Артем украдкой хохотнул и поспешил к бочкам с краской, когда статуя, наконец, взгромоздилась на постамент.
Краска сильно пахла. Голова словно налилась свинцом и весь мир сузился до нескольких кирпичей, которые сперва надо было отмыть, а потом покрасить. Когда же дневная норма была выполнена, Артем едва не валился с ног.
Когда он уже собирался уходить с площади, к зданию администрации подкатил большой джип. Из него высыпали люди в форме. Судя по расцветке, НАДОвцы. Чуть позже подтянулись и патрули Великой Гвардии Окраины. Артем, устроившись на скамейке принялся жевать хлеб, то и дело поглядывая на происходящее. Сперва, было трудно разобрать, что именно происходит. Но стоило подняться флагам ВША (великолепные штаты америки), НАДО (норд-атлантическая демократическая организация) и Окраины, как сомнений не осталось, готовился очередной парад.

Миклуха

- Ты чего без очереди прешь, хлебало расчехлил свое, ворог! – Баба шагнула к нему и что было сил, толкнула в грудь. Впрочем, Миклуха даже не пошатнулся. Он медленно полез рукою во внутренний карман и так же не торопясь развернул перед лицом женщины свое удостоверение. Она исчезла в мгновение ока. Миклуха же занял её место в очереди. И принялся слушать. Однако люди, не до конца осознавшие суть произошедшей потасовки, отчего то вмиг стихли.
- Ну, чего замолчали то, громады?! – с обидой в голосе пробасил Миклуха. – Я не шпик лишь, стою вот за хлебом.
- Ага, - кто-то саркастично поддакнули из толпы.
- Кто это сказал? – Миклуха, и без того возвышавшийся над общей массой, приподнялся на цыпочки.
- А никто, - снова ответила толпа.

Отожтаращенко

- В это неспокойное время, когда ворог подступает к нашим границам… - к уху генерала наклонилась его советница и что-то прошептала, - то есть, когда враг топчет, давно топчет, нашу с вами великую землю, ни один не может остаться безучастным! Поэтому мы и объявляем набор в армию для громадов, достигших 10 лет, а также человеков всех последующих возрастов.
Рада рукоплескала, кто-то ожесточенно проталкивался в первые ряды, чтобы лично пожать руку генералу.
- Слава Окраине! Смерть ворогам!
- Кацапню на шахты, - скромно добавил Отожтаращенко и снова спрятался среди сопартийцев.
Когда овации стихли. Генерал продолжил.
- Последние разведданные указывают на то, что царь русичей лично участвовал в расстрелах наших солдат в 49 году. Он сам отдавал приказы. И наш герой, Трандера погиб от его пули. Нет кацапам прощения за это! – генерал заплакал. Помощница протянула ему платок. Оранжево-фиолетовый.
Отожтаращенко выскользнул из помещения и стремглав помчался по коридору. Туалет был в самом его конце.
«Посрать не дадут, со своей славой». Когда он вернулся, место генерала заняла ярая сторонница демократии.
- Война! Война! Вот единственный выход. Мы, и только мы, способны остановить варварские орды, готовые хлынуть из проклятой всеми Руси. Наш народ – последняя преграда, что удерживает Русь от захвата всего мира. Но мы больше никогда не будем рабами Руси! – громадь Фурион стучала кулаком по трибуне и то и дело указывала в сторону Руси, которая сегодня, по нелепому стечению обстоятельств была в стороне противоположной. – Мы готовы начать против русичей третью глобальную войну. Мы сами остановим их, нам нужно только оружие. Дайте нам ракеты!
- Да, ядерные! – проорала Клиношенко, стоявшая по правую руку от трибуны. Фурион обернулась на её голос и показала той язык.
- Мы сотрем ворогов демократии с лица земли. Будь они прокляты! Царь их сдохнет в корчах! – захлебывалась она словами, будто боясь опоздать.
Отожтаращенко улыбался как кот, купаясь в лучах справедливой ненависти, что струились от выступавшей, словно волны радиации. «Красиво говорит, прямо хочется взять в руки автомат и дойти, скажем, до Урала, даруя блаженную демократию варварскому населению Руси».

Артем

Возле дома люди в шарфиках, видимо футбольных, снова устроили пикет. Их лица были предусмотрительно спрятаны в масках. Они скандировали что-то про войну и пытались вырвать из рук обезумевшей матери, сына.
- Ему еще нет десяти… - мать тянула сына назад, вцепившись в его рюкзачок.
- Кто будет воевать за страну?! – орал в свою очередь здоровенный фанат клуба Динамо, тянувший мальчишку к себе.
- Вот сам и воюй, - орала мать.
- Мне нельзя, у меня это… почки больные, я на холоде заболею. – Фанат немного растерялся, и этого мгновения хватило, чтобы мать сгребла в охапку сына, первоклассника и рванула с ним к подъезду. За ней погнались. Артем, прижавшись к стене пытался пройти во двор. Однако динамовцы его уже увидали.
- Стоять! – Артем чертыхнулся и бросился во двор. – Стоять, говорю. – Его обступили.
- Ты почему не на фронте? Отлыниваешь?
- А вы? – пискнул Артем.
- А что мы?! – пожали плечами фанаты, все они возвышались над щуплым Артемом как минимум на голову. – Мы не годны к службе. Болеем, - хохотнул один из них.
- А ты вот, громад, разъелся на дармовых харчах. Пойдешь на фронт.

Когда его привели к военкомату, Артем прекратил всякое сопротивление. Последние метры фанаты почти тащили его, ноги безвольно волоклись по земле. Болели почки, и немного припухла скула. Сотрудники военкомата приняли пополнение с радостью. Всего в здании оказалось человек пятьдесят будущих солдат Окраины. Из них, большая половина, едва пошла в школу. Они стояли вдоль стен со слезами на глазах, утопая в форме, что была им явно велика. Артему форма же была почти как раз, но выглядела застиранной. На груди заплаты, виднелись остатки бурых разводов.
- Ну-с, громады… призывники. – Комиссар просто сиял, - сегодня наш военкомат выполнил план по набору солдат, с чем я вас и поздравляю. В самое ближайшее время вы пополните ряды ВГО и дадите кацапам, - комиссар как будто смаковал это слово, - просраться.
Так Артем попал… в армию.

Миклуха

- Да ты пойми, не только лишь все из нас рады служить стране! – Миклуха навис над стариком. – Каждый есть, что должен отдать все, что имеет на защиту которых. – Закончил он. Николай Анатольевич, которому шел восьмой десяток, беспомощно хлопал глазами в ответ.
- Ты зачем старый, библию читаешь? Вороги тебе ум за.. эта… затуманили?
- Как же они затуманят, если… - начал было допрашиваемый.
- Молчать, - рявкнул Миклуха и сунул здоровенный кулачище старику под ребра. Тот охнул и умолк.
- Ничего. Мы вас, не то всех, то есть всех вас, конечно, поставим. К стенке. Кацапьё!
В дверь допросной заскреблись. Миклуха, раздосадованный заминкой, рванул ручку на себя. В комнату буквально влетело хрупкое тельце гвардейца, что держался за ручку с другой стороны.
- Чего тебе?
- Вас вызывает громад Подливайко. Срочно! – гвардеец растаял в коридоре. Миклуха вздохнул. Вышел. Запер за собой дверь. Гулкий полутемный коридор повел его в кабинет главы тайной полиции.

- Вызывали, - Миклуха просунул голову в дверной проем.
- Вызывал. – Подливайко убрал ноги со стола. Во рту у него была сигара. За спиной, вопреки всякой логике размещался флаг ВША. – Громад Миклуха, завтра вы отправляетесь на секретное задание, в стан врага. На Русь. – Заговорщическим шепотом добавил шеф полиции.
- Иду на вы? – удивленно спросил тот.
- Да не на вы, а на Русь. – Подливайко придвинулся к столу. – С кем приходится работать… Да, это вам не Калифорния. – Закончил он мечтательно.
- Ты вот что, подготовься. Ну, не мойся сегодня. Чтоб запах. - Поливайко потянул носом. – Впрочем… У интенданта получишь ушанку, ватник и балалайку. Вот. – Шеф встал и начал прохаживаться у флага. – Как прибудешь на границу, спросишь Ягайло.
- Кого? – Миклуха, начавший конспектировать, остановился.
- Наш польский друг, поможет перейти на Русь. По болотам. Все понял.
- Угу, - протянул Миклуха. – А через стену как перелезть то?
- Какую стену… - Подливайко задумался. – А! Ты про эту. Да её еще не достроили. Так перейдешь. Смотри в яму, не упади. – Закончил шеф.

Миклуха стоял перед зеркалом и не мог понять, что с ним стало. Шапка сидела на нем плохо. Он едва натянул её на макушку. Ватник под мышками прорвался и норовил растерять свое ватное содержимое. Балалайка оказалась без струн и с частично стёршейся надписью «Слава ге..ям!» До выхода оставалось не больше часа.
- Как кацап прям! – умиленно всплеснула руками жена. – Один в один! – Миклуха зарделся.
- Ты мне вот чего, водки наплескай.
- Налить? – жена повернулась в дверях, - Горилки?
- Ну да. – Жена исчезла на кухне, напевая:
"Deutsche soldaten und die offizieren
Waffen brigaden und panzerung maschinen
Deutsche soldaten und die offizieren
Mit lieben Fuhrer nicht kapituliren"
- Эх, - вздохнул Миклуха, - и чего меня из Берлина сюда принесло.
- Вот именно, - отозвалась жена. – Береги себя, клочик! – Добавила она ласково.
На следующий день Миклуха Клочко прибыл на границу с Русью.

Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца (Часть 2 )

Первая часть. http://j

Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца (Часть 2 )

Первая часть. http://joyreactor.cc/post/1572443

➡РУССКИЕ online | БИТВА ЗА РОССИЮ
Татьяна Спирина
Юморчас назадВсе
Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца (Часть 2 )
Вторая часть Саги об Укропах. Первая часть лежит тут:
/anti/1308918-skaz-pro-petku-podleca-iz-shokoladnogo-jajca.html
Рассказчик
*
Наш Барак не прогадал - Петр надежды оправдал.Вот талантливый, паскуда, даже я не ожидал! Он с тех пор, как улетел, переделал столько дел - и в гейропе засветился, и майданцев подогрел. Здесь по радио соврал, там оружие раздал. И уже к перевороту потихоньку приступал.
А Укропия живет! Ще не вмерла, но вот-вот. Вместо Клауса Бандера к ней пришел на Новый Год. Веселится весь народ, кто не скачет - тот поет. Правосеки, гомосеки, в обчем - кто их разберет? Среди этих суматох путч застал народ врасплох. Янукович тихо слился. Сашко Билый вовсе сдох. Над Укропией туман. Отмайданился майдан. Рассыпается страна. А в Америке - весна...
*
Обама
*
Ах, весенняя пора!
Засиделся до утра!
Вспоминал златое детство,
Столько лет, а как вчера -
*
С пальмы слезешь, съешь банан
И купаться в океян...
Никаких тебе волнений,
Никаких душевных ран!
*
А теперь? И день и ночь
Не уходят думы прочь -
Где еще на белом свете
Демократии помочь?
*
(Подходит к карте)
*
Ну ка… Грузия, Вьетнам
Тут я был… И тут.. И там...
Здесь у нас, похоже, база,
Тут нам дали по ушам…
*
Пакистан, Ирак, Иран,
Ливия, Афганистан...
Что за карта, в самом деле?
Почему так мало стран?
*
О.. а это что? Непал?
Тут я точно не бывал!
Как у них, к примеру, с газом?
Нам бы газ не помешал!
*
(Входит Псаки)
*
Псаки
*
Я сейчас была в ООН
И на прениях сторон
В целях укрепленья мира
Предложила всем закон -
*
Чтобы ссоры позабыть
Чтобы друг дружку полюбить
Надо нефть со всего света
К нам в Америку свозить
*
Ну а мы уж посидим,
Посчитаем, поглядим
А потом, толково, честно,
Всем ее распределим!
*
Обама
*
Ай да девка! Ну дала!
Всех как деток развела!
Ну и как? Единогласно?
*
Псаки
*
Ели ноги унесла!
*
Кто толкался, кто орал,
Кто по мамке посылал,
А усатый Минский Батька -
Так совсем меня достал
*
Издевался, изводил
Бочку на тебя катил
И таможенным союзом
Нам, как палкою, грозил!
*
Так орал, что просто жуть!
Аж пришлось мне колдануть
Так что впредь он нам перечить
Не смогёт, уверен будь!
*
Я послала по ветрам
Прям к евойным берегам...
*
(Звонит телефон, Псаки протягивает трубку Обаме )
*
Вот он, легок на помине
Извиняться будет, хам!
*
(Обама берет трубку)
*
Лукашенко, орет
*
Ты тшего там, перепил?
Иль башку себе отбил?
Что ж ты мне родную пушчу
Кораблями завалил?
*
Ежли поврежден в уму -
Хулигань в своем дому!
Твой авианосец “Нимиц”
Мне в болоте ни к чему!
*
Обама
*
Стой, Григорьич, ты о чем?
Корабли? В лесу твоем?
Ты, наверно, обкурился,
Только я-то тут причем?
*
Лукашенко
*
Я собрался по грибы
Только вышел из избы -
Вдруг посыпались из тучи
Эти ржавые гробы!
*
И теперь, вместо опят,
На пеньках матросы спят
В сосняке лежит подлодка,
А вокруг - фрегаты в ряд!
*
Обама
*
Саня, если рассуждать -
Флот-то мог кто хош послать!
Путин, али Назырбаев,
аль ишо какая тать
*
Лукашенко
*
Штож ты брешешь, обезьян!
Я чаво тебе, баран,
Шоб не знать, что US Navy
Ни фига не Казахстан?
*
В обшчем так, кончай юлить
И заставь их всех свалить!
Или мне твоих морпехов
В бочке на зиму солить?
*
Не управишься за час -
Я отправлю их в Донбасс
Им гора металлолома
Пригодится в самый раз
*
(бросает трубку)
*
Обама - Псаки
*
Ах ты ж рыжая карга!
Аль не смыслишь нифига?
Где нашла ты под Бобруйском
Океяна берега?
*
Ты зачем послала флот
Прямо Батьке в огород?
Это так-то ты колдуешь
За казеный строгий счет?
*
Псаки
*
Виновата я, грешна
Извини меня, страна!
В географии-науке
Я не очень-то сильна
*
Я-то думала всегда
Что страна - это когда
Посередке, значить, суша
А кругом везде вода...
*
Обама
*
Ты глазенки-то протри
Да на карту посмотри
Где ты видишь в Минске море?
Что ты тычешь? Это Рим!
*
А вот тут, правее, Крым
Обведи-ка голубым!
Мы вот в этой точке скоро
Базу НАТО создадим
*
Там привольно и легко
До Москвы недалеко
*
(Звонит телефон)
*
О, смотри, международный
Не иначе как Кличко
*
(Псаки выхватывает у Обамы трубку)
*
Кличко
*
Джейн! Скажу тебе о том!
Но не раньше, а потом!
Только очень слушай ухом
Все, что говорю я ртом!
*
Псаки
*
Ах, мой милый дуралей!
Я устала ждать вестей
О тебе теперь я слышу
В основном из новостей!
Или вот, из ФБР
Передали, например,
Что уже не депутат ты
А, как будто, даже мэр!
*
Кличко
*
Я был этот.. дипутот
Не такой, который тот
Но запомнить это слово
Я не мог примерно с год!
*
Петя должность мне сменил
А чего? Я согласил!
“Мэр” запомнить очень просто
Это вам не депутил!
*
Ну, да это ерунда
Тут похуже есть беда!
Крым тихонько уплывает,
И, похоже, навсегда!
*
(Обама, который, оказывается, подслушивал, выхватывает у Псаки трубку)
*
Что ты мелешь, идиот?
Кто плывет? Куда плывет?
Крым же - это полуостров!
Не баркас! Не пароход!
*
Ну-ка позови Петра!
*
Кличко
*
От тут эта.. Пьян с утра..
Пьет уже почти неделю,
А не только лишь вчера!
*
Обама
*
Ты мозги-то мне не парь!
Где ваш первый секретарь?
*
Кличко
*
Яйценюх-та? Изучает
Русско-Вежливый словарь
*
Обама, бросая трубку
*
Что за сборище макак!
Доскакались, мать их так!
Неужели непонятно,
Что без Крыма нам никак!
*
Что же делать, как же быть?
Видно, Путину звонить
Ненавижу с этим русским
Грубияном говорить!
*
(набирает номер)
*
Обама
*
Хай, Владимир! Как дела?
Как Рассеюшка? Цела?
Кстати, как у вас погода?
*
Путин
*
Можно к делу? Без бла-бла?
*
Обама
*
Тут проблемочка одна
Нерешенная видна
Надо б Крым вернуть укропам...
*
Путин
*
Буду краток. Ни хрена!
*
Обама
*
Что-то ты уж больно смел!
Есть терпению предел!
Ладно. Понимаю. Сколько?
*
Путин
*
Буду краток. Офигел?
*
Обама

➡РУССКИЕ online | БИТВА ЗА РОССИЮ
Татьяна Спирина
Юморчас назадВсе
Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца (Часть 2 )
Вторая часть Саги об Укропах. Первая часть лежит тут:
/anti/1308918-skaz-pro-petku-podleca-iz-shokoladnogo-jajca.html
Рассказчик
*
Наш Барак не прогадал - Петр надежды оправдал.Вот талантливый, паскуда, даже я не ожидал! Он с тех пор, как улетел, переделал столько дел - и в гейропе засветился, и майданцев подогрел. Здесь по радио соврал, там оружие раздал. И уже к перевороту потихоньку приступал.
А Укропия живет! Ще не вмерла, но вот-вот. Вместо Клауса Бандера к ней пришел на Новый Год. Веселится весь народ, кто не скачет - тот поет. Правосеки, гомосеки, в обчем - кто их разберет? Среди этих суматох путч застал народ врасплох. Янукович тихо слился. Сашко Билый вовсе сдох. Над Укропией туман. Отмайданился майдан. Рассыпается страна. А в Америке - весна...
*
Обама
*
Ах, весенняя пора!
Засиделся до утра!
Вспоминал златое детство,
Столько лет, а как вчера -
*
С пальмы слезешь, съешь банан
И купаться в океян...
Никаких тебе волнений,
Никаких душевных ран!
*
А теперь? И день и ночь
Не уходят думы прочь -
Где еще на белом свете
Демократии помочь?
*
(Подходит к карте)
*
Ну ка… Грузия, Вьетнам
Тут я был… И тут.. И там...
Здесь у нас, похоже, база,
Тут нам дали по ушам…
*
Пакистан, Ирак, Иран,
Ливия, Афганистан...
Что за карта, в самом деле?
Почему так мало стран?
*
О.. а это что? Непал?
Тут я точно не бывал!
Как у них, к примеру, с газом?
Нам бы газ не помешал!
*
(Входит Псаки)
*
Псаки
*
Я сейчас была в ООН
И на прениях сторон
В целях укрепленья мира
Предложила всем закон -
*
Чтобы ссоры позабыть
Чтобы друг дружку полюбить
Надо нефть со всего света
К нам в Америку свозить
*
Ну а мы уж посидим,
Посчитаем, поглядим
А потом, толково, честно,
Всем ее распределим!
*
Обама
*
Ай да девка! Ну дала!
Всех как деток развела!
Ну и как? Единогласно?
*
Псаки
*
Ели ноги унесла!
*
Кто толкался, кто орал,
Кто по мамке посылал,
А усатый Минский Батька -
Так совсем меня достал
*
Издевался, изводил
Бочку на тебя катил
И таможенным союзом
Нам, как палкою, грозил!
*
Так орал, что просто жуть!
Аж пришлось мне колдануть
Так что впредь он нам перечить
Не смогёт, уверен будь!
*
Я послала по ветрам
Прям к евойным берегам...
*
(Звонит телефон, Псаки протягивает трубку Обаме )
*
Вот он, легок на помине
Извиняться будет, хам!
*
(Обама берет трубку)
*
Лукашенко, орет
*
Ты тшего там, перепил?
Иль башку себе отбил?
Что ж ты мне родную пушчу
Кораблями завалил?
*
Ежли поврежден в уму -
Хулигань в своем дому!
Твой авианосец “Нимиц”
Мне в болоте ни к чему!
*
Обама
*
Стой, Григорьич, ты о чем?
Корабли? В лесу твоем?
Ты, наверно, обкурился,
Только я-то тут причем?
*
Лукашенко
*
Я собрался по грибы
Только вышел из избы -
Вдруг посыпались из тучи
Эти ржавые гробы!
*
И теперь, вместо опят,
На пеньках матросы спят
В сосняке лежит подлодка,
А вокруг - фрегаты в ряд!
*
Обама
*
Саня, если рассуждать -
Флот-то мог кто хош послать!
Путин, али Назырбаев,
аль ишо какая тать
*
Лукашенко
*
Штож ты брешешь, обезьян!
Я чаво тебе, баран,
Шоб не знать, что US Navy
Ни фига не Казахстан?
*
В обшчем так, кончай юлить
И заставь их всех свалить!
Или мне твоих морпехов
В бочке на зиму солить?
*
Не управишься за час -
Я отправлю их в Донбасс
Им гора металлолома
Пригодится в самый раз
*
(бросает трубку)
*
Обама - Псаки
*
Ах ты ж рыжая карга!
Аль не смыслишь нифига?
Где нашла ты под Бобруйском
Океяна берега?
*
Ты зачем послала флот
Прямо Батьке в огород?
Это так-то ты колдуешь
За казеный строгий счет?
*
Псаки
*
Виновата я, грешна
Извини меня, страна!
В географии-науке
Я не очень-то сильна
*
Я-то думала всегда
Что страна - это когда
Посередке, значить, суша
А кругом везде вода...
*
Обама
*
Ты глазенки-то протри
Да на карту посмотри
Где ты видишь в Минске море?
Что ты тычешь? Это Рим!
*
А вот тут, правее, Крым
Обведи-ка голубым!
Мы вот в этой точке скоро
Базу НАТО создадим
*
Там привольно и легко
До Москвы недалеко
*
(Звонит телефон)
*
О, смотри, международный
Не иначе как Кличко
*
(Псаки выхватывает у Обамы трубку)
*
Кличко
*
Джейн! Скажу тебе о том!
Но не раньше, а потом!
Только очень слушай ухом
Все, что говорю я ртом!
*
Псаки
*
Ах, мой милый дуралей!
Я устала ждать вестей
О тебе теперь я слышу
В основном из новостей!
Или вот, из ФБР
Передали, например,
Что уже не депутат ты
А, как будто, даже мэр!
*
Кличко
*
Я был этот.. дипутот
Не такой, который тот
Но запомнить это слово
Я не мог примерно с год!
*
Петя должность мне сменил
А чего? Я согласил!
“Мэр” запомнить очень просто
Это вам не депутил!
*
Ну, да это ерунда
Тут похуже есть беда!
Крым тихонько уплывает,
И, похоже, навсегда!
*
(Обама, который, оказывается, подслушивал, выхватывает у Псаки трубку)
*
Что ты мелешь, идиот?
Кто плывет? Куда плывет?
Крым же - это полуостров!
Не баркас! Не пароход!
*
Ну-ка позови Петра!
*
Кличко
*
От тут эта.. Пьян с утра..
Пьет уже почти неделю,
А не только лишь вчера!
*
Обама
*
Ты мозги-то мне не парь!
Где ваш первый секретарь?
*
Кличко
*
Яйценюх-та? Изучает
Русско-Вежливый словарь
*
Обама, бросая трубку
*
Что за сборище макак!
Доскакались, мать их так!
Неужели непонятно,
Что без Крыма нам никак!
*
Что же делать, как же быть?
Видно, Путину звонить
Ненавижу с этим русским
Грубияном говорить!
*
(набирает номер)
*
Обама
*
Хай, Владимир! Как дела?
Как Рассеюшка? Цела?
Кстати, как у вас погода?
*
Путин
*
Можно к делу? Без бла-бла?
*
Обама
*
Тут проблемочка одна
Нерешенная видна
Надо б Крым вернуть укропам...
*
Путин
*
Буду краток. Ни хрена!
*
Обама
*
Что-то ты уж больно смел!
Есть терпению предел!
Ладно. Понимаю. Сколько?
*
Путин
*
Буду краток. Офигел?
*
Обама
*
Ты, Володь, меня не зли
Предлагаю не рубли!
Я ж по доброму пытаюсь!
*
Путин
*
Буду краток. Отвали!
*
(Кладет трубку)
*
Обама
*
А дела-то просто швах..
Все распалось на глазах...
Видно самому придется
Разбираться на местах!
*
Я сломаю им игру!
Псаки! Сбегай в ЦРУ
Пусть они фальшивый паспорт
Подготовят мне к утру!
*
Я пока что постучу
Венедиктову - хрычу,
Пусть организуют встречу,
Что я, зря им всем плачу?
*
Что стоишь? Давай бегом!
Ждать нельзя, враги кругом!
Мы в Россию вылетаем
В смысле пекло прямиком!
*
Продолжение следует!

Привет Реактор, уже давно читаю посты #Я_Ватник и вот, решился написать свой первый пост с любимым тегом, благо, недавно я стал свидетелем занимательного случая. В минувшую субботу, я как всегда бодро топал к метро Московская (Санкт-Петербург), чтобы поехать в институт, к 3 паре.

Что бы быстрее попасть к метро, я обычно срезаю часть пути через дворы. Когда я подходил к большой детской площадке, мне на мобильный телефон позвонил одногруппник, и я решил остановиться на пару минут у лавочки, возле той же детской площадки. Однако, разговор несколько затянулся, вдруг, моё внимание привлекла шумная компания школьников.

Это были самые обыкновенные школьники, пацаны, 5 человек, класс 7-8, с большими рюкзаками и сумками для обуви. Они громко о чем-то разговаривали, смеялись, толкали и пинали друг друга. После чего, эта шумная компания ввалилась на территорию детской площадки, покидала рюкзаки и сумки с обувью на землю и быстро залезла на вращающуюся карусельку. Они начали быстро-быстро кружиться и кричать что-то невнятное. После чего, остановились и начали кружиться в обратную сторону, но то, что они начали при этом кричать, меня ошарашило. Эти малолетние дураки начали выкрикивать по очереди: «Слава Украине! Героям слава!».

Не прошло и минуты, как в сторону шумной компании, уверенным, быстрым шагом пошел мужчина. Мужчина как мужчина, прилично одетый, с сумкой. Я замер в ожидании чего-то интересного, и о да, то что произошло дальше, оправдало все мои ожидания.

Мужчина подошел к карусельке и со всего замаха врезал одному из пацанов своей сумкой. Я не смог заметить куда он ему попал, потому что каруселька ещё вращалась. Компания сразу же вскочила и отбежала метров на десять, но мужчина успел схватить за шиворот другого поганца, после чего, он поставил свою сумку на землю и кулаком ударил пацана по голове, именно кулаком и именно по голове. На вскидку я могу сказать, что удар был весьма сильным. После чего, он отшвырнул школотрона от себя. Вся компания сразу же бросилась бежать прочь с детской площадки. Сразу же после этого, к мужчине подскочила женщина и осуждающим тоном, громко заявила: «Мужчина, что Вы себе позволяете?! Детей нельзя бить!». Мужчина ничего ей не ответил на это, только посмотрел в её сторону. Но как оказалось, одного его взгляда хватило, что бы эта женщина закрыла свой рот и быстро ретировалась. После чего, мужчина поправил свою одежду, взял свою сумку и обыкновенным шагом пошел к метро.

Вот такой истории я стал свидетелем, как итог могу сказать, мужчина – молодец!

ЛИШЬ БЫ ТОЛЬКО АЛИНА…

Неделя долгожданного перемирия в войне с украинскими милитаристами позволила императору добра Владимиру Путину получить небольшую передышку, чтобы, в частности, укрепить позиции на западных фронтах, компенсировать личные потери от санкций путем раскулачивания очередного олигарха, а также произвести, наконец, перегруппировку сил Алины Кабаевой, а то что-то слишком много она на прежней работе себе позволять начала.

Алина Маратовна уже немолода и очень опытна: в свой тридцать один год эта половозрелая женщина, мечта дзюдоиста, прошла столько, сколько иным и не снилось. Изнурительные диеты с 12 лет, чтобы пролезать в обруч без вреда для здоровья и обруча, увлечение запрещенными таблетками, умелая работа с булавой как левой рукой, так и правой, и даже обеими руками сразу, сожительство с каким-то взрослым ментом кавказской национальности, искреннее раскаяние в содеянном, переход из ислама в православие и «Единую Россию», голая фотосессия в журнале для мужчин, любящих вникать в детали, - все это не могло не привлечь внимание наблюдательного Владимира Владимировича, который, по правде говоря, тоже был не прочь повникать, да все как-то не складывалось, пока Верховный Правитель не догадался прикрутить к левой груди прекрасной гимнастки гламурный орден за заслуги авансом, а может быть, и по факту.

Искренняя партийная дружба Владимира Владимировича с молодой, но политически очень хорошо подкованной спортсменкой (а как могло быть иначе, если Владимир Владимирович подковывал Алину лично, да так, что в некоторые моменты у нее даже, говорят, от зубов отскакивало), принесла много радости этой красивой паре. Связавшийся с партнершей ровно вдвое младше себя Путин неизбежно тоже начал молодеть, и вскоре не лицо у него стало, а прямо ботокс с молоком, не говоря уже про силиконовые процедуры и вазелиновые втирания. Поговаривали даже, что Владимир Владимирович начал брить грудь опасной бритвой, но в конце концов сильно порезался и в ярости напал на Грузию, после чего ненадолго бросил эту пагубную привычку, в смысле, нападать на Грузию, и начал поглядывать в сторону Украины.


Алина, в свою очередь, сумела получить два заочных высших образования по общей специальности «спортивный эскорт», вошла в « Top 10 Sexy », обзавелась личным фондом, всевозможными членствами и персональным креслом в Госдуме возле Кобзона, который с тех пор, по слухам, начал носить парик не только на голове.

Между тем, пока Кабаева расцветала в Думе как женщина, Путин расцветал как государственный деятель, потому что во всем остальном Владимир Владимирович как-то быстро сдал - стал каким-то нервным и нелюдимым, лицо раздулось и приобрело нездоровый цвет, а однажды он даже несколько месяцев ходил с огромным синяком на полфизиономии, который официально списали на спортивную травму ботоксным шприцем.

Однако в кулуарах шептались, что фонарь Владимиру Владимировичу поставила Алина. Якобы он попросил ее постричься под мальчика и надеть синие шортики, матросскую тельняшку и бескозырку, а Владимир Владимирович тогда целовал бы ее в живот и называл Никитой. Алина согласилась на все, кроме стрижки, и Владимир Владимирович не смог. Тогда Алина обиделась и рассказала Владимиру Владимировичу, что второй парик Кобзона приклеен гораздо крепче, чем первый, а когда Владимир Владимирович резонно возразил, что ничего подобного, разозлилась пуще прежнего и засветила ему булавой в глаз.

Путин в ярости побежал было нападать на Украину, однако вспомнил, что в Украине у него все и без того схвачено, и ограничился тем, что просто наорал в извращенной форме на тогдашнего президента Януковича по телефону, вследствие чего обиженный Янукович до утра бил гражданку Полежай в отместку за свою загубленную жизнь, а земляные зайцы потом три дня прятались от него по дальним углам.

С тех пор, по слухам, утлая лодка дружбы Владимира Владимировича и Алины Маратовны начала разбиваться о разницу в возрасте. Со временем некоторые даже начали подозревать, что слухи о склонности прекрасной гимнастки к мужчинам постарше, на которые в свое время так огульно купился Верховный Правитель, сильно преувеличены. Не зря на этой неделе первый зампред комитета Госдумы по международным делам Светлана Журова сделала насчет Кабаевой весьма двусмысленное заявление : «Видя, как горели у Алины глаза при виде маленьких гимнасток, я могу предположить, что она это делает ради того, чтобы открыть собственную школу, чтобы быть там полной хозяйкой».

Тут уж поневоле усомнишься в счастливом будущем партнеров, у одного из которых горят глаза при виде маленьких мальчиков, а у другой - при виде маленьких девочек. Не так уж просто этим двоим найти точки соприкосновения, чего уж там. Стоит ли удивляться, что Владимир Владимирович, изнуренный постоянными капризами со стороны секс-символа Государственной Думы, едва дождался бегства Януковича, чтобы наконец-то в ярости наброситься на Украину и выместить на ней всю свою мужскую печаль?

Этим обстоятельством, надо полагать, и объясняется тот удивительный факт, что Путин уже полгода беспрерывно терроризирует Украину с особо зверской жестокостью, не обращая внимания ни на боевые потери, ни на санкции, ни на угрозу досамоутверждаться до третьей мировой. Маратовна - кобыла упертая, не покоряется, не хочет стричься под Никиту, хоть Киев бомби. Владимир Владимирович уже и шесть европейских столиц за два дня угрожал оккупировать , и засадил на разграбление жирного олигарха, который с Януковичем видеокамерами фарцевал на позапрошлых выборах, да и самого Виктора Федоровича, судя по намекам Симоненко, таки кокнул с досады, - а сладу с проклятою бабой как не было, так и нету до сих пор.

А на этой неделе, говорят, Кабаева совсем обнаглела и потребовала от Володи приклеить к лысине бантик, надеть лосины цвета государственного флага и обруч покрутить с лентами, чтоб у нее глаза загорелись, будто бы попала она в собственную школу и стала там хозяйкой, а Владимир Владимирович чтоб ей служил и был у нее на посылках.

Ничего не ответил Путин, лишь блесной по воде плеснул, а только на следующий день выкинул Кабаеву из Госдумы, как кошку шелудивую, и сослал зиц-председательницей в «Национальную Медиа-Группу». Раз не умеет ценить настоящих мужчин, пусть с педрилами телевизионными водится, глядишь, эти спесь с нее быстро собьют. Перебесится девка, пообтешется, может, сговорчивее станет. Вдруг Владимир Владимирович от этого тоже размякнет слегка и Украину, наконец, оставит в покое. Хотя у Путина, похоже, все что могло, уже размякло, одна только булава и работает - ядерная, вот он и машет. Заняться-то больше все равно нечем.
Источник: http://censor.net.ua/r303330