Хочешь большего ну дык возьми да сам и разведи ее на подобное, только она на тебя даже не посмотрит и будет воротить нос. У меня есть ее контакты кстати.
А вообще интересно получается. Самые лютые антикоммунисты бывшие идеологические работники либо их дети. Вот самый известный пример Чубайс Анатолий Борисович.
Отец — Борис Матвеевич Чубайс (15 февраля 1918 — 9 октября 2000) — офицер, танкист. Участник Великой Отечественной войны. Начал войну 22 июня 1941 года в Алитусе политруком танковой роты. Служил в 4-й танковой армии. В 1942 г. был дважды ранен. Участвовал во взятии Берлина и освобождении Праги[2]. Закончил войну в звании гвардии майора и должности заместителя начальника политотдела 29 гвардейской мотострелковой бригады. В годы войны был награждён медалью «За отвагу», двумя орденами Красной звезды, орденом Красного знамени и орденом Отечественной войны 2-й степени[3], а в 1985 г. — орденом Отечественной войны I степени. После войны служил в Венгрии, Германии, Средней Азии, Белоруссии, Москве, Украине (в Одессе и во Львове)[4]. В 1953 году окончил Военно-политическую академию им. Ленина в Москве, а в 1960 году — адъюнктуру той же академии[5]. Преподавал во Львовском высшем военно-политическом училище[6]. В 1968—1974 начальник кафедры марксизма-ленинизма Высшего военного инженерно-технического Краснознамённого училища. Вышел в отставку в звании полковника. После отставки — преподаватель марксизма-ленинизма Ленинградского горного института.
Брат — Игорь Борисович Чубайс (р. 26 апреля 1947) — философ и социолог, доктор философских наук, декан факультета россиеведения Института социальных наук, директор Межвузовского центра по изучению России в составе факультета гуманитарных и социальных наук РУДН.
Еще про нашего героя
Когда я учился во Львоском высшем военно-политическим училище, преподаватели снижали нам на экзаменах оценки, если курсант «не опирался» на какую-нибудь уместную цитату из нашего «идеологического Дуче» Волкогонова.
Труды Волкогонова полагалось знать еще лучше, чем работы классиков марксизма-ленинизма.
Однажды Волкогонов приехал к нам в училище.
Весь клуб был забит под завязку.
Я опоздал на его выступление и потому слушал выступление «певрого коммуниста армии» на коленях.
Он с огненной ораторской страстью Муссолини кидал в зал пронзительные слова о Ленине, Марксе, Энегельсе.
Он призывал хранить верность КПСС.
Его слова глубоко западали в чистые полудетские души курсантов.
Мы свято верили каждому слову своего идеологического бога.
Потом, уже став офицерами, мы стали слышать от Волкогонова совсем другие слова: Ленин-Маркс-Энгельс - политические шарлатаны, КПСС – дерьмо.
Наш дуче «прозрел».
И стал харкать на те же святыни, вожделенным уважением к которым морозил наши души.
На этом отвержении он стал очень хорошо зарабатывать.
Он как пылесос выгребал из московских и питерских архивив документы с грифами.
Однажды в середине 80-х я был в командировке в штабе ЛенВО и там генералы жаловались мне, что Волкогонов заставил архивные службы «раком стоять» целый месяц, требуя копировать ему все, что ранее считалось конфиденицальным.
Он знал, что делал.
Свое предательское «прозрение» он дальновидно превращал в ходкий товар, миллионными тиражами расползавшийся по миру и приносивший гигантские доходы.
Я знал многих политических генералов, которые понимали, что эпоха КПСС идет к концу, что дело, которому они посвятили почти всю жизнь, идет к закату.
Они были не глупее Волкогонова.
Но они не были и проститутками-предателями.
Они смиренно приняли поражение.
Иные требовали у адъютантов оружие, чтобы застрелиться.
Но никто – никто из них не стал плевать в прошлое с такою же волкогоновской лицемерной коньюнктурной страстью.
Надо отдать должное его лисьему политическому нюху – он сумел спрыгнуть с коммунистического корабля в очень удачное время.
Но равзе кто-нибудь из зас, его учеников, мог подумать, что, стоя на палубе, командир нашего идеологического корабля страстно призывал храбро идти в бой за души солдат и офицеров, - а затем, укрывшись в трюме, дырявил борта нашего тонущего корабля, поджигал динамит…
Вот из-за этого он стал так любим Ельциным и его сворой – за предательство, за лицемерие, за разложение, за двурушничество…
Волкогоновы с их гнилыми принципами были очень нужны «демократам».
Кремлевские идеологи, с которыми я «рвал глотку» в спорах о Волкогонове, пытались убедить меня, что «человек просто философски переосмыслил реалии времени» и свое отношение к классикам.
Возможно, это и и так.
Яковлев ведь тоже «переосмыслил».
И подобно червю в яблоке, грыз свои норы в Кремле.
Волкогонов много лет звал нас в атаку, а потом стал звать к отступлению.
Он вели свою великую игру лицемера и подлеца.
Кто-то думает иначе – ваша воля.
Каждый имеет право на собственную позицию.
Но я много раз, ужде став офицером, нутром своим чувствтвал, что Волкогонов превратился в подлеца, банального торговца принципами. И получал за это большую прибыль у трона Ельцина. В США.
Сейчас вы прочтете материал еще об одном «таланте» Волкогогонова.
О том, как торганули его архивом.
Волкогоновкая лицемерная и предательсткая идеология «работает» и после его смерти.
Читайте: источник:http://pepper.at.ua/publ/11-1-0-282
Для меня данное слово обозначает, что человек поменял свое мнение на противоположное. Оно короткое и звучит. А вот если вспомнить мемас Чадского то там "переобулся на лету" это как раз то про что ты говоришь. Такие пироги.
Знаешь тут самая мякотка в том, что он по сути был ортодоксальным коммунистом и потом с течением времени и под влиянием новых фактов он свое мнение поменял на противоположное. Вывод тут можно сделать такой, что даже такие люди не являются на 100% верны своим полит. идеалам и при желании их политические взгляды можно изменить, но нужно чтобы человек сам начал думать и размышлять, а этого многие не любят.
Я этой статьей хотел показать, что происходит в голове у подобных персонажей и как они с течением времени меняют свои убеждения. А Волкогонов очень хороший пример такого рода.
Какие же коми смешные! У них всегда не правильный коммунизм. Ответь на вопрос почему всегда когда в стране нейм строят калумизм, то в итоге получается Гулаг, а вы скулите, что он не правильный?
Отец — Борис Матвеевич Чубайс (15 февраля 1918 — 9 октября 2000) — офицер, танкист. Участник Великой Отечественной войны. Начал войну 22 июня 1941 года в Алитусе политруком танковой роты. Служил в 4-й танковой армии. В 1942 г. был дважды ранен. Участвовал во взятии Берлина и освобождении Праги[2]. Закончил войну в звании гвардии майора и должности заместителя начальника политотдела 29 гвардейской мотострелковой бригады. В годы войны был награждён медалью «За отвагу», двумя орденами Красной звезды, орденом Красного знамени и орденом Отечественной войны 2-й степени[3], а в 1985 г. — орденом Отечественной войны I степени. После войны служил в Венгрии, Германии, Средней Азии, Белоруссии, Москве, Украине (в Одессе и во Львове)[4]. В 1953 году окончил Военно-политическую академию им. Ленина в Москве, а в 1960 году — адъюнктуру той же академии[5]. Преподавал во Львовском высшем военно-политическом училище[6]. В 1968—1974 начальник кафедры марксизма-ленинизма Высшего военного инженерно-технического Краснознамённого училища. Вышел в отставку в звании полковника. После отставки — преподаватель марксизма-ленинизма Ленинградского горного института.
Брат — Игорь Борисович Чубайс (р. 26 апреля 1947) — философ и социолог, доктор философских наук, декан факультета россиеведения Института социальных наук, директор Межвузовского центра по изучению России в составе факультета гуманитарных и социальных наук РУДН.
Когда я учился во Львоском высшем военно-политическим училище, преподаватели снижали нам на экзаменах оценки, если курсант «не опирался» на какую-нибудь уместную цитату из нашего «идеологического Дуче» Волкогонова.
Труды Волкогонова полагалось знать еще лучше, чем работы классиков марксизма-ленинизма.
Однажды Волкогонов приехал к нам в училище.
Весь клуб был забит под завязку.
Я опоздал на его выступление и потому слушал выступление «певрого коммуниста армии» на коленях.
Он с огненной ораторской страстью Муссолини кидал в зал пронзительные слова о Ленине, Марксе, Энегельсе.
Он призывал хранить верность КПСС.
Его слова глубоко западали в чистые полудетские души курсантов.
Мы свято верили каждому слову своего идеологического бога.
Потом, уже став офицерами, мы стали слышать от Волкогонова совсем другие слова: Ленин-Маркс-Энгельс - политические шарлатаны, КПСС – дерьмо.
Наш дуче «прозрел».
И стал харкать на те же святыни, вожделенным уважением к которым морозил наши души.
На этом отвержении он стал очень хорошо зарабатывать.
Он как пылесос выгребал из московских и питерских архивив документы с грифами.
Однажды в середине 80-х я был в командировке в штабе ЛенВО и там генералы жаловались мне, что Волкогонов заставил архивные службы «раком стоять» целый месяц, требуя копировать ему все, что ранее считалось конфиденицальным.
Он знал, что делал.
Свое предательское «прозрение» он дальновидно превращал в ходкий товар, миллионными тиражами расползавшийся по миру и приносивший гигантские доходы.
Я знал многих политических генералов, которые понимали, что эпоха КПСС идет к концу, что дело, которому они посвятили почти всю жизнь, идет к закату.
Они были не глупее Волкогонова.
Но они не были и проститутками-предателями.
Они смиренно приняли поражение.
Иные требовали у адъютантов оружие, чтобы застрелиться.
Но никто – никто из них не стал плевать в прошлое с такою же волкогоновской лицемерной коньюнктурной страстью.
Надо отдать должное его лисьему политическому нюху – он сумел спрыгнуть с коммунистического корабля в очень удачное время.
Но равзе кто-нибудь из зас, его учеников, мог подумать, что, стоя на палубе, командир нашего идеологического корабля страстно призывал храбро идти в бой за души солдат и офицеров, - а затем, укрывшись в трюме, дырявил борта нашего тонущего корабля, поджигал динамит…
Вот из-за этого он стал так любим Ельциным и его сворой – за предательство, за лицемерие, за разложение, за двурушничество…
Волкогоновы с их гнилыми принципами были очень нужны «демократам».
Кремлевские идеологи, с которыми я «рвал глотку» в спорах о Волкогонове, пытались убедить меня, что «человек просто философски переосмыслил реалии времени» и свое отношение к классикам.
Возможно, это и и так.
Яковлев ведь тоже «переосмыслил».
И подобно червю в яблоке, грыз свои норы в Кремле.
Волкогонов много лет звал нас в атаку, а потом стал звать к отступлению.
Он вели свою великую игру лицемера и подлеца.
Кто-то думает иначе – ваша воля.
Каждый имеет право на собственную позицию.
Но я много раз, ужде став офицером, нутром своим чувствтвал, что Волкогонов превратился в подлеца, банального торговца принципами. И получал за это большую прибыль у трона Ельцина. В США.
Сейчас вы прочтете материал еще об одном «таланте» Волкогогонова.
О том, как торганули его архивом.
Волкогоновкая лицемерная и предательсткая идеология «работает» и после его смерти.
Читайте: источник:http://pepper.at.ua/publ/11-1-0-282