Только ты пытаешься восполнить количество недостающего тогда ресурса, а нужно смотреть на причины, почему так тогда получилось

В российских реалиях эти сыры врядли дошли бы до тех, кому эти сыры действительно бы, не вмешиваясь бы в товарооборот локальных производителей
Ещё раз для уебанов с минусомётами: я не одобряю уничтожение продуктов, есть куча путей получения с них прибыли, это лишь один из них. Он так же может быть пролоббирован соседним производителем, но это уже другая проблема

Я не оценивал, норм это или нет. Резкое ограничение торговли, конечно, это очень грустно для тех, у кого нормальные сыры вот только что были. Но делается это ограничение как раз для того, чтобы создать возможности для производств внутри страны. В долгосрочной перспективе (несколько десятков лет) это выгодно и немного повысит богатство внутри страны, но мы этого не заметим. Нам приходится лишь наблюдать как государственный курс немного смещается от рыночной экономики к централизованной и бухтеть в интернете

Ну, город уже далеко не голодающий, да и в других местах недалеко были события пострашнее

А как вычислять недоедающий детей?

Это не до конца долбоебизм, а ещё немного экономическая политика. Торговля в краткосрочной перспективе выгодна, но это вредит определнным производствам внутри страны. Тут выбор:
- приходят сыры, уходят деньги
- не приходят сыры, деньги остаются и циркулируют по производствам. Есть шанс возникновения собственных сыров

Раздавать всем подряд сыры - точно не выход, локальные производства не выдержат конкуренции с бесплатными сырами. Если столько сыра направить в один регион, можно загнуть всех производителей за несколько месяцев.

Бесплатная раздача нишняков это метод международной экономической доминации путем уничтожения рабочих мест

Другой выход - разрешить торговлю, облагать импорт нологами, и так далее. Ну или создать децентрализованную глобальную антимонопольную службу, конечно же

Почему они всё ещё могут ходить?

Наркота же

А если надеть маски и убивать их пачками, не оставляя свидетелей?

Ты так говоришь, как будто преступность чем-то отличается от государственности