"Просрали географическое положение" - это пока громко сказано. С учетом таких огромных затрат на пути в обход России(не в строительстве, а в конечной цене на перевозку), это просто подстраховка Китая, рычажок, чтоб российские чиновники не борзели. У России не будет мощного факта для шантажа - мол будете возникать мы вообще все пути перекроем, теперь есть запасной путь. Но Транссиб так и останется основным на весьма долгий срок, глядишь за это время таки договорятся и построят дорогу Москва - Пекин.
Климат-контроль
Этим летом я ездил на Чукотку. Вертолетом из Анадыря добрался до эскимосского поселка Уэлен и потом пять часов кряду просто просидел на берегу. Серое море лизало камни. Я кидался в него окурками, и море, шипя, пятилось прочь. Где-то за тучами и горизонтом лежала американская Аляска. Я прикуривал новую сигарету и думал о том, что всего каких-то двенадцать тысяч лет назад средняя температура на планете была на двадцать градусов ниже, чем сейчас. Льды тогда сковали большую часть океана, и до Аляски можно было дойти пешком. Именно так в Америку перебрались предки индейцев: просто прошагали по высохшему дну моря. Те давние люди ежились от холода, но им казалось, будто только так все и может быть устроено. А пару месяцев спустя, уже осенью, я ездил в Казахстан и долго (очень долго) поездом ехал через степь. Дома, в Петербурге, уже вовсю желтели листья, а тут еще висел невыносимый зной. Я смотрел в окно купе и думал о том, что каких-то восемьсот лет назад средняя температура на планете была на десять градусов выше, чем сегодня. Амазонские джунгли тогда превратились в степь, казахская степь превратилась в пустыню, а в пустынях творилось такое, что лучше вам и не знать. Гонимые жаждой половцы и монголы в ту эпоху разбили византийцев и арабов, а уж древнюю Русь и вовсе срыли с лица земли. Те давние люди потели и задыхались от жары, но вряд ли они бы поверили, что мир может быть устроен иначе.
А на этой неделе я никуда не ездил, зато часто смотрел новости. Там симпатичные дикторши с эротическими придыханиями рассказывали о том, что в Копенгагене мировые лидеры собрались обсудить экологию. Дикторши облизывали симпатичные губы и объясняли: если не вмешаться, скоро температура повысится на целых полградуса – и всем наступит кердык. Дикторши хлопали ресничками, и я понимал: им вовсе не хочется, чтобы кердык наступал. Им хочется по-прежнему, глядя в камеру, молотить чушь, а мировым лидерам, наверное, жалко дикторш, и ради того, чтобы спасти их, да и все остальное человечество, лидеры не пожалеют миллиарды у. е., запустят в атмосферу особые облака химикатов, развернут реки и специальными реагентами охладят океан. Эхе-хе, думал я. Ничего и никогда в мире не изменится. В новостях всегда будут врать, экология навсегда останется лженаукой – типа алхимии, симпатичные девушки всегда будут чуть глуповаты, а люди в дорогих галстуках будут глуповаты безо всяких "чуть", но именно они всегда и будут нами править. Всегда и будут определять, как именно всем нам стоит жить. Досмотрев новости, я выключил телевизор и долго молча смотрел в окно. Там понемногу (на градус в десять лет) нагревался мир. Иначе (казалось мне) мир и не может быть устроен.
Илья Стогов, Metro, 2009
Этим летом я ездил на Чукотку. Вертолетом из Анадыря добрался до эскимосского поселка Уэлен и потом пять часов кряду просто просидел на берегу. Серое море лизало камни. Я кидался в него окурками, и море, шипя, пятилось прочь. Где-то за тучами и горизонтом лежала американская Аляска. Я прикуривал новую сигарету и думал о том, что всего каких-то двенадцать тысяч лет назад средняя температура на планете была на двадцать градусов ниже, чем сейчас. Льды тогда сковали большую часть океана, и до Аляски можно было дойти пешком. Именно так в Америку перебрались предки индейцев: просто прошагали по высохшему дну моря. Те давние люди ежились от холода, но им казалось, будто только так все и может быть устроено. А пару месяцев спустя, уже осенью, я ездил в Казахстан и долго (очень долго) поездом ехал через степь. Дома, в Петербурге, уже вовсю желтели листья, а тут еще висел невыносимый зной. Я смотрел в окно купе и думал о том, что каких-то восемьсот лет назад средняя температура на планете была на десять градусов выше, чем сегодня. Амазонские джунгли тогда превратились в степь, казахская степь превратилась в пустыню, а в пустынях творилось такое, что лучше вам и не знать. Гонимые жаждой половцы и монголы в ту эпоху разбили византийцев и арабов, а уж древнюю Русь и вовсе срыли с лица земли. Те давние люди потели и задыхались от жары, но вряд ли они бы поверили, что мир может быть устроен иначе.
А на этой неделе я никуда не ездил, зато часто смотрел новости. Там симпатичные дикторши с эротическими придыханиями рассказывали о том, что в Копенгагене мировые лидеры собрались обсудить экологию. Дикторши облизывали симпатичные губы и объясняли: если не вмешаться, скоро температура повысится на целых полградуса – и всем наступит кердык. Дикторши хлопали ресничками, и я понимал: им вовсе не хочется, чтобы кердык наступал. Им хочется по-прежнему, глядя в камеру, молотить чушь, а мировым лидерам, наверное, жалко дикторш, и ради того, чтобы спасти их, да и все остальное человечество, лидеры не пожалеют миллиарды у. е., запустят в атмосферу особые облака химикатов, развернут реки и специальными реагентами охладят океан. Эхе-хе, думал я. Ничего и никогда в мире не изменится. В новостях всегда будут врать, экология навсегда останется лженаукой – типа алхимии, симпатичные девушки всегда будут чуть глуповаты, а люди в дорогих галстуках будут глуповаты безо всяких "чуть", но именно они всегда и будут нами править. Всегда и будут определять, как именно всем нам стоит жить. Досмотрев новости, я выключил телевизор и долго молча смотрел в окно. Там понемногу (на градус в десять лет) нагревался мир. Иначе (казалось мне) мир и не может быть устроен.
Илья Стогов, Metro, 2009