Пусть в стратежку от парадоксов проиграют. Может тогда поймут, что если империалиста не остановить, он будет красить карту по КД агрессивной экспансии. Ну и то что объявление независимости оккупированных территорий с последующим их присоединением та ещё заезженная стратегия.
Встает Батя первым. Приближает к себе Воска. Вставляет Воск в батину верзоху уд свой. Кряхтит Батя от удовольствия, скалит в темноте зубы белые. Обнимает Воска Шелет, вставляет ему смазанный рог свой. Ухает Воск утробно. Шелету Серый заправляет, Серому — Самося, Самосе — Балдохай, Балдохаю — Мокрый, Мокрому — Нечай, а уж Нечаю липкую сваю забить и мой черед настал. Обхватываю брата левокрылого левою рукою, а правой направляю уд свой ему в верзоху. Широка верзоха у Нечая. Вгоняю уд ему по самые ядра багровые. Нечай даже не крякает: привык, опричник коренной. Обхватываю его покрепче, прижимаю к себе, щекочу бородою. А уж ко мне Бубен пристраивается. Чую верзохой дрожащую булаву его. Увесиста она — без толчка не влезет. Торкается Бубен, вгоняет в меня толстоголовый уд свой. До самых кишок достает махина его, стон нутряной из меня выжимая. Стону в ухо Нечая. Бубен кряхтит в мое, руками молодецкими меня обхватывает. Не вижу того, кто вставляет ему, но по кряхтению разумею — уд достойный. Ну, да и нет среди нас недостойных — всем китайцы уды обновили, укрепили, обустроили. Есть чем и друг друга усладить, и врагов России наказать. Собирается, сопрягается гусеница опричная. Ухают и кряхтят позади меня. По закону братства левокрылые с правокрылыми чередуются, а уж потом молодежь пристраивается. Так у Бати заведено. И слава Богу…
По вскрикам и бормотанию чую — молодых черед пришел. Подбадривает Батя их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им банщики темные, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Гойда! — кричит Батя.
— Гойда-гойда! — гремим в ответ.
Он ее не разворовывал, а сознательно уничтожал. Нормальная армия его бы сняла ещё во время третьего срока. Ну и не будем забывать, тянущуюся ещё с союза, взаимную вражду армии и КГБ.
Мобилизация и так частичная только на словах, срочников привлекают с ещё с февраля, за отказ от госзаказа или его невыполнение уже срок, они уже кричат об оборонительной войне против НАТО. Что изменится то?
Он всю жизнь так делал. Приходил с братками/чоповцами/ментами/ФСБ, рисовал липовые бумажки, проставлял печати и отжимал груз/бизнес/завод. Он уже не представляет, что можно как-то по другому. А всех кто говорит, что так нельзя он считает или лохами или лицемерами, которые сами так делают, но прячутся лучше.
По вскрикам и бормотанию чую — молодых черед пришел. Подбадривает Батя их:
— Не робей, зелень!
Стараются молодые, рвутся друг другу в верзохи тугие. Помогают им банщики темные, направляют, поддерживают. Вот предпоследний молодой вскрикнул, последний крякнул — и готова гусеница. Сложилась. Замираем.
— Гойда! — кричит Батя.
— Гойда-гойда! — гремим в ответ.
"В 1930-е годы русские старожилы Забайкалья, семейские, а также забайкальские казаки бежали от коллективизации в Монголию"