lentach.media Сегодня ночью в новозеландском городе Крайстчерч 28-летний австралиец по имени Брентон Таррант вместе с сообщниками вошел в местную мечеть и расстрелял прихожан. Все происходящее он снимал на GoPro. Нападение произошло в двух центральных мечетях — Аль-Нур и Линвуд Масджид. Террористы атаковали мечети в самые посещаемые часы — в пятницу около 13:40 по местному времени, когда мусульмане собираются на пятничную молитву, для чего часто отпрашиваются с работы. По предварительным данным, 40 человек погибли, 30 ранены. Задержаны 4 человека — трое мужчин и одна женщина. Сам Брентон пока находится на свободе.
Перед нападением Брентон выложил в Twitter 73-страничный манифест — так же, как сделал Брейвик перед своим нападением. В манифесте — цитаты из библии неонацизма. Сейчас его учетная запись заблокирована, но архив посмотреть можно.
Также Брентон написал, что теракт в Стокгольме 2017 года (тогда погибли пятеро местных) считает ключевым событием, повлиявшим на его решение атаковать мечеть. Он вдохновлялся Брейвиком и два года планировал нападение. Именно эту мечеть он выбрал из-за того, что на её месте раньше находилась церковь Он упомянул 11-летнюю жертву — Эббу Аккрлюнд — сообщив, что будет мстить за неё. Манифест затрагивает широкий круг тем, включая Brexit и политику президента США Дональда Трампа.
На рожках для автомата Брентон написал даты "ключевых моментах для становления европейской цивилизации". Среди них — битва при Каргуле, русско-турецкая война, 1770.
Полное видео нападения опубликовано в канале Telegram: https://t.me/lentachold На 30 секунде он попросил подписаться на ПьюДиПая.
"Только что услышал ужасающие новости из Новой Зеландии. Мне абсолютно мерзко от того, что мое имя связанно с этим человеком. Мое сердце и мысли сейчас вместе с погибшими, их семьями и всеми, кого затронула трагедия", — написал ПьюДиПай, когда узнал о трагедии. Сообщается, что полиция задержала сообщников Брентона, а также обезвредила несколько бомб, расположенных в машинах рядом с другими мечетями. UPD: количество жертв увеличилось до 40. Об этом сообщила премьер-министр Новой Зеландии. Тем временем на Реддите по указанию правоохранительных органов удаляют видеозапись нападения. Также жители Новой Зеландии жалуются, что не могут получить доступ к 8chan и 4chan. На 4chan нашли запись, где один из пользователей написал, что совершит атаку на "захватчиков" со стримом на Фейсбук.
Развернуть
Отличный комментарий!
Странно, когда муслимы совершают терракты - ну там плач, ну там соболезнования, но какой-то особой движухи нет, а стоит в обратную сторону на муслимов совершить терракт - так тут сразу все западное сообщество поднимается... Двойные стандарты головного мозга какие-то...
К вопросу об эффективности пропаганды. 8 лет непрерывного фонтанирования из всех утюгов про гейропу, про бордель с черепахами, про "родитель номер 1 и родитель номер 2", внесение в конституцию строк про "брак как союз мужчины и женщины", борьба с радугой. Результат:
39% опрошенных считают, что геи и лесбиянки должны пользоваться в России такими же правами, как и другие граждане, при этом 47% выступают против их равноправия.
Сейчас 59% россиян заявили — у геев и лесбиянок не должно быть таких же прав, как у других людей. Иначе считают 33% — они полагают, что у ЛГБТ-людей должны быть такие же права, как и у гетеросексуалов.
Эти, с позволения сказать, люди не смогли даже в пропаганду. И за 8 лет сумели изменить соотношение "за равноправие"/"против равноправия" с 39/47 на 33/59. Это при том, что все эти 8 лет на госпропаганду тратилось свыше 100 миллиардов рублей в год, а сейчас уже больше 200 миллиардов.
Ну и для полноты картины - хронология того, как Путин на своём третьем сроке пытался нащупать идеологию, и в итоге нащупал традиционные ценности.
Ты ведь прочитал вопрос, который задавали людям? Должны ли быть у них равные права. И да, права у людей должны быть равные, независимо от того, как к ним относится человек, он должен видеть в человеке человека.
«Бургер Кинг» выпустит бургеры в честь Петра Павленского
Сеть быстрого питания «Бургер Кинг» в честь шестилетия компании запустит лимитированную серию «Павленского-бургера» — это блюда, посвященные акциям художника Петра Павленского.
Такие бургеры будут доступны только в Санкт-Петербурге.
«Павленский-бургер» будут готовить в четырех вариантах, сообщили «Медузе» в пресс-службе компании:
1. Зашитый с одной стороны (в 2012 году Павленский зашил себе рот в поддержку Pussy Riot — прим. «Медузы»);
2. Продолговатый в съедобной колючей проволоке (в 2013-м художник разделся догола и лег в кокон из колючей проволоки);
3. С яйцом. Бургер прибит к пластмассовой платформе пластмассовым гвоздем (также в 2013 году он прибил мошонку гвоздем к брусчатке на Красной площади); 4. С подгоревшей с одной стороны булочкой. В пресс-службе подчеркивают, что «поджарка происходит запатентованным способом, чтобы было аппетитно» (в 2015-м Павленский поджег дверь здания ФСБ на Лубянке).
Первым о новых бургерах рассказало издание «Афиша Daily». «Медуза» уточнила у «Бургер Кинга», не шутка ли это, на что компания ответила: «Никаких шуток. Павленский — известный деятель Петербурга. Мы его уважаем». С помощью новых бургеров сеть быстрого питания «несет культуру в массы», говорится в заявлении.
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма.
- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение?
- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.
Сталинская ВДНХ
- Когда вы впервые попали в страну чучхе?
- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками…
Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже…
Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк.
- Как это? Просто стоит коробка?
- Да.
- А мама и папа Зин Ми — они реальные?
- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.
- А какой смысл во всем этом фейке? В Пхеньяне почти не бывает иностранцев, а если и бывают, то, как рассказывают, они ходят по строго определенному маршруту?
- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь
- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря?
- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.
- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?
- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд.
- Почему?
- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?
- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.
- А по улицам вы могли гулять?
- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.
- В магазины вам удавалось зайти?
- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».
- И где и что ела ваша съемочная группа?
- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.
- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?
- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?
- Но какой смысл в магазинах, где единственный товар — томатный сок, и он не продается?
- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.
- И это реальные люди были в вагоне?
- Откуда я знаю?
- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?
- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.
- И фильмов про любовь нет?
- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.
- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?
- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.
- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?
- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.
- Как выглядят там газеты?
- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
- Вы говорили, что каждый день должны были сдавать отснятый материал. Как же вам удалось вывезти кадры, снятые тайком?
- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...
- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне?
- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.
- Что потом произошло?
- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.
- А в России фильм будет показан?
- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся.
Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло?
Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
Интернет-мемы и ремиксы могут исчезнуть из-за новых копирайт-ограничений
Эксперты предупреждают, что если 20 июня Европарламентом будет принята новая Директива об авторских правах, это может стать элементом цензуры и разрушит уже существующее взаимодействие пользователей с контентом.
Предлагаемые Евросоюзом новые правила по защите авторских прав угрожают разрушить «тот интернет, каким мы его знаем», предупреждают цифровые правозащитные группы. «Директива об авторских правах» – это попытка «перепрошить» авторское право в интернете под видом «гармонизации некоторых аспектов европейского законодательства», — считают они.
По мысли авторов Директивы, этот документ должен защитить правообладателей в эпоху интернета. Однако, по мнению критиков, новый закон совершенно не учитывает того, как люди на самом деле взаимодействуют с веб-контентом, и может стать инструментом цензуры.
Директива об авторских правах — это попытка изменить положение дел с авторскими правами в интернете, в частности, сбалансировать отношения между владельцами авторских прав и онлайн-платформами. В статье 13 говорится, что администрация интернет-платформ — в том числе и соцсетей — должны принять меры для обеспечения функционирования соглашений, заключенных с правообладателями в отношении использования их произведений.
Критики говорят, что фактически это потребует от интернет-платформ фильтрации всего контента, размещенного пользователями — что будет чрезмерным ограничением свободы слова. Также есть опасения, что фильтрацию таких объемов контента придется поручить автоматическим алгоритмам, а те будут работать по принципу «лучше перестраховаться» — и удалять все, что может содержать потенциальные риски для платформы.
Активисты кампании против Статьи 13 — Copyright 4 Creativity («Авторское право для творчества») — заявляют, что предложенные поправки могут погубить интернет в его нынешней форме, изменив его до неузнаваемости: «Если статья 13 Директивы об авторском праве будет принята, то цензура будет распространяться практически на любой контент, который вы публикуете в интернете». We have 17 days to stop EU's #CensorshipMachine . Join our coordinated calls against Article13 and make your voice heard now! https://t.co/1Ab4Ys9xOq #SaveYourInternet #FixCopyright #DeleteArticle13 pic.twitter.com/zWhUPZeNe2 — EDRi (@edri) June 4, 2018
Act now to stop the EU’s plan to censor the web. #Article13 puts into jeopardy the sharing of video remixes, memes, parody, and code. https://t.co/mX7b5crQL8 #SaveYourInternet #CensorshipMachines #FixCopyright pic.twitter.com/F8o1I7jeAp — Creative Commons (@creativecommons) June 8, 2018
For @senficon (Julia Reda) An MEP-friendly explanation of why MEPs must vote against Art 3, 11 and 13. Please retweet and save Europe from disaster pic.twitter.com/ziAfkrYBlB — Peter Murray-Rust (@petermurrayrust) June 8, 2018
Джим Киллок, исполнительный директор группы Open Rights («Открытые права»), заявляет: «Статья 13 установит режим Robo-copyright (автоматическую проверку копирайта), то есть компьютерные программы будут удалять все, что они идентифицируют как нарушение авторских прав, несмотря на запрет общего мониторинга пользователей, который защищает их данные» .
Активисты кампании против Статьи 13 Copyright 4 Creativity («Авторское право для творчества») заявляют, что эти поправки могут погубить интернет в его нынешнем проявлении, «изменив его до неузнаваемости». «Если статья 13 Директивы об авторском праве будет принята, то цензура будет распространяться практически на любой контент, который вы публикуете в интернете», — утверждают они.
Electronic Frontier Foundation («Фонд электронных рубежей») и еще 56 правозащитных организаций в октябре 2017 года направили открытое письмо европейским законодателям, в котором излагаются их опасения по поводу Статьи 13.
«Статья 13 создает юридическую неопределенность, в которой у онлайн-сервисов не будет другого выбора, кроме как отслеживать, фильтровать и блокировать сообщения, которые публикуются гражданами Евросоюза, если эти сервисы хотят продолжить работу», — говорится в письме.
В адрес государств, являющихся членами ЕС, правозащитными организациями было направлено официальное письмо с просьбой обратить внимание на «токсичность» ряда положений Директивы, которые «никоим образом не являются сбалансированным компромиссом», но «вместо этого представляют собой серьезную угрозу свободе европейских граждан и предприятий, а также могут серьезно подорвать открытость, конкурентоспособность, инновации, науку, исследования и образование в Европе». Под письмом подписалось уже 147 организаций.
Блять! именно такого! Итак, обычная московская квартира, 2018 год. - Пап, можно я с твой карточки сниму 99 баксов? За книжку надо заплатить…- - А, что за книжка? - Ну, этот. Достоевский. "Преступление и наказание". - Так зачем покупать. У нас же есть. - Да? А в каком файле? - Причём тут файлы. Вот же он, на полке стоит… - Фу-ууу. Это же бумажная книжка! - Ну, и что? Я ж в твои годы её читал. - В твои годы, в твои годы… Там поиска нет. Как я, по-твоему, цитаты находить буду? Аудио-сопровождения тут нет. Анимационных картинок тоже нет. Только текст, в котором даже шрифт и тот поменять нельзя... Ты что? Меня же в школе всё засмеют! Сам такую читай. - Ну, ладно. Вот, возьми DVD. Лет пятнадцать назад купил. - Чего? DVD? А чем я этот антиквариат, по-твоему, прочитаю? В политехнический музей его сдай. Ты мне ещё перфоленту с Достоевским предложи! - Если ты такой умный, то поищи сам в сети, да скачай нахаляву. - Бесплатно скачать книжку!? - Ну, да. А как же ещё? На книги Достоевского за давностью лет авторские права не распространяются… Наверняка, где-то она лежит. - Ты, что пап! Это может у вас, в начале века, всё скачать нахаляву можно было. Ты что не слышал, что уже лет пять, как авторские права на все книги навечно переданы Американской Ассоциации Издателей Книг. Или ты хочешь, чтоб меня как члена секты Дмитрия Склярова в тюрьму пожизненно засадили? - Так, Достоевский же не американец! Причём тут американские издатели. - А кого это волнует? Ты, папа, случаем не антиглобалист? - Нет, что ты! Ну, сынок, жалко же почти 100 долларов тратить за файл. Ну, одноклассников лучше попроси файл этот дать. У них-то точно же есть. А ты им потом свой какой-нибудь файл дашь. - Ага! Если они мне своего Достоевского дадут, то где я его читать буду? - В смысле, "где"? Они свою копию у себя дома, а ты свою тут. - Ну, ты совсем отстал. Книжку можно читать лишь с того компа, с которого её купили. Да и код поляризации там другой будет… Короче, пап, давай деньги! Я куплю себе нормальную книжку. - Ну, ладно. Вот, тебе одноразовый пароль на снятие 99 баксов с нашего счета. В наше время 100 долларов были большими деньгами… - Ок. Скачал. Thanks. - Ну-ка, дай и мне посмотреть... Слушай, сынок, а что это за картинки? Такого вроде бы в романе не было… - Дык, это же баннеры. Без баннеров книжка стоит 699 баксов. Открытый файл пестрел мигающими объявлениями: "Axe Proffessional, 2018 - современные топоры с лазерной заточкой"; "Косметический салон 'У Лизаньки' - мы не дадим вам превратиться в старуху"; "Мучают проблемы? Психологическая служба доверия 'Порфирий'"; "Кредитуем, обналичиваем. Низкий процент"; "RASKOLNIKOFF.COM - вызов шаловливых старушек в любую точку земного шара"... - Слушай, сынок, а что это текста романа не видно? Подождать что-ли надо пока баннеры исчезнут? - Ну, ты как будто с Луны свалился! Сто лет ждать будешь. Текст же надо через поляризационные очки читать. Без очков только реклама видна! - А это ещё зачем? - Как зачем? Чтобы никто, кроме заплатившего, не мог книжку читать! Прикинь, если бы я купил книгу, а кто-то, ничего не покупая, у меня через плечо тоже мог бы её читать… - Глупость какая-то. Ну, а если б я тоже очки одел бы? - Ха, ну ты даёшь! Файл же настроен только на мои очки. На других очках другой код поляризации. - Ладно, а ну дай-ка свои очки. Я через них книжку посмотрю. - Как посмотришь? Они же тебя по сетчатке не опознают. Ты в них ничего кроме сообщения, что ты надел чужие очки не увидишь! Ладно, пап, не мешай со своими глупостями! Мне надо пока лицензия не кончилась быстро всё прочесть, а иначе надо будет либо аренду файла продлевать, либо книжка сама уничтожится. Не мешай, я читаю…
3 часа спустя… - Уффф! Ну, всё. Я прочитал! - Как всё прочитал? "Преступление и наказание" за три часа?! - Ну, да. Я и быстрее всё прочел бы, если б рекламных пауз каждые полчаса не было бы. - Всё равное не верю! Кто такой, например, Свидригайлов? - Кто-кто? - Аааа, всё понятно. Кто такой Лужин? Кто такая Соня Мармеладова? - Ну, ты даёшь! Откуда же я знаю! Я ж Home Edition читал. У меня только про то, как Раскольников старуху топором убил, а потом сдался с повинной. Про всяких остальных надо Professional версию покупать или вообще Enterprise Edition. У нас же денег столько нет. - Мда-а, с ума сойти, куда катится мир! - Скатился уже. Лет пятнадцать назад надо было думать, если не ещё раньше…
На греческом острове Лесбос сотни мигрантов разместились во временном палаточном городке за пределами главного порта Митилини. После пожара в центре по приему беженцев Мориа без крыши над головой оказались 12 тысяч человек. Многие требуют, чтобы их отправили на материк или в другие европейские страны. Мигранты не хотят оставаться на острове, а местные жители и здешние власти не желают видеть на Лесбосе мигрантов. Корреспондент Euronews побывал в селе Мориа.
Аглая Панагопулу, жительница села Мориа: "Мы движемся к катастрофе. Экономического роста нет. У нас бы должен развиваться туризм. Но уже 5-6 лет туристов нет. Мы живем в перманентном страхе. 500 мигрантов, тысяча, две тысячи... Мы постоянно находимся в такой ситуации. Это позор, что так пострадал наш остров. И ложь. Власти обманули нас".
Теодорос Каскампас, житель села Мориа: "Мигранты должны уехать как можно скорее. Когда они только прибыли, мы хорошо к ним относились. Но они разрушили наш остров. Правительство Греции то же в этом виновато".
Яннис Мастроджианнис, глава муниципального совета Мории: "Мигранты - прежде всего люди... Мы заботились о них, мы дали им все, что смогли. Даже сейчас, если возникнет необходимость, мы поможем им снова. Но, к сожалению, они неуважительно отнеслись к нашему гостеприимству. Они думали, что у них есть только права и при этом нет никаких обязательств. А что касается нас, то правительство требовало от нас выполнять обязательства, а вот прав у нас не было".
Апостолос Стаикос, Euronews: "Если вы не живете здесь, легко рассуждать о солидарности и обвинять других в расизме" - так говорят жители Мории. Люди больше не желают слышать никаких обещаний. Они просят, чтобы центр по приему беженцев, названный так же, как их село, окончательно закрыли".
Отличный комментарий!