Он попал на фронт в 1943 году. Был участником Встречи на Эльбе, Сражения за Зееловские Высоты, штурмовал Берлин, лично видел обугленные тела Гитлера и Евы Браун.
Одно из первых воспоминаний в жизни - мне 4 года, дед рассказывает про войну.
Ему, по-сути, больше не о чем было рассказывать. Кроме войны в юности и алкоголизма всё последующие время с ним ничего интересного не происходило.
Дед никогда не был особо умным человеком, поэтому рассказывал ребенку все подряд без прикрас.
Про вечно пьяных офицеров. Про то как они заходили в дома и ломали все что им было непонятно - например фарфоровые статуэтки. Про то как расстреляли попугая какаду в клетке, который ругался матом. Про буксующие в трупах советских солдат Студебеккеры. Про то как они забили прикладами насмерть немецкого старика, потому что тот отказался отдать им наручные часы.
Родители всегда говорили, что он выдумывает. Но выдумывают обычно геройские истории, а не такое.
Тем не менее, в том возрасте у меня еще отсутствовало критическое мышление, а мир ограничивался одной квартирой где я жил и двором около дома. Поэтом я считал что на войне всегда так и у всех дедов примерно одни и те же истории.
Карточный домик моей реальности пошатнулся когда я учился в средней школе и там проходили Вторую Мировую Войну на уроках истории.
Как-то раз после одного такого урока, классный руководитель, что примечательно он был еврей, собрал нас на классном часу и рассказал дополнительный материал по теме. В частности о том, что СССР до 1941 года был союзником нацистской Германии и как они вместе делили Польшу.
Я тогда услышал это впервые и очень удивился. Придя домой я, не выдавая руководителя, спросил у деда:
- Дед, а что это нам в школе преподают что СССР был в альянсе с немцами до начала ВОВ и про раздел Польши?
Дед странно на меня посмотрел и сказал:
- А ты не знал что ли?
После этого я стал очень много думать. Все истории деда, которые я к тому времени уже выучил наизусть теперь были не просто рассказами ветерана, но солдата некой армии, которая еще вчера союзничала с фашистами.
Я вспомнил что дед всегда, при каждом удобном случае настаивал на том, что советские солдаты никого не насиловали. 75% немок в Берлине были изнасилованы, но не моим дедом. Верилось с трудом. Я в итоге пришел к выводу что дед отрицает этот эпизод своих похождений, потому что боится, что рано и поздно ему за это придется отвечать. Всë остальное он никакими преступлениями не считал. Якобы война все спишет.
Но на тот момент это были просто подозрения. Дальше стало хуже.
В школе однажды ко Дню Победы задали написать сочинение из разряда “Мой предок - Герой”. Я быстро выдал несколько страниц текста и решил сначала прочитать деду. Ему вроде бы даже нравилось, ровно до того момента когда я дошел до его прямой цитаты “А потом с него сняли погоны и отправили в Украину сражаться с бандеровцами…”. После этой фразы дед очень сильно испугался и замямлил:
- Не-не-не. Это нельзя писать.
Почему можно было об этом рассказывать, каждый раз сокрушаясь что приказывали стрелять только по ногам, а не на поражение, но нельзя было писать - выяснить у него не удалось.
Зато я нашел подтверждение своим догадкам, что дед хорошим человеком не является.
Некоторое время спустя я достал из шкафа его медали и в очередной раз их перебирая заметил что среди наград нет ни одной боевой. Только юбилейные.
- Он вообще воевал?, - спросил я бабушку.
- Он их пропил, - ответила она.
Последний акт этого театра, после которого я стал деда люто ненавидеть случился уже когда я был поздним подростком.
Происходил очередной семейный праздник с обязательной попойкой до слюней. Дед разошелся и стал в угаре рассказывать какую-то историю, которая внезапно была для меня новой. Его никто не останавливал, потому что, как я потом понял, все в семье ее хорошо знали. Вернее они так думали.
Он рассказывал что после войны состоял в ОПГ. У него была кличка “Шило”. Потому что он был столяр и всегда носил с собой то отвертку то еще что-то. А будучи не высоким и довольно субтильным он не стеснялся пускать инструменты в ход во время драки. Его часто забирали в милицию и там он начинал оправдываться:
- Ну вы посмотрите какой он большой, а какой я маленький. Я его не хотел убивать - только напугать, вот и пырнул в ягодицу. Я просто по дереву работаю. Шило было с собой случайно. Ну, гражданин начальник.
И ему за это никогда ничего не было. Потому что милиционеры тоже были бывшие фронтовики, которые понимали что от укола в мягкие ткани не умрешь. Его всегда отпускали.
Он был шестеркой. Его выводили на разборки только для числа и не больше.
Время от времени ему перепадало из общака. В основном золотые украшения. Он все конечно сразу пропивал. Так продолжалось несколько лет. А потом однажды умудрился не пропить и принес жене.
Бабушка сложила 2+2 и, поняв что зарплаты столяра на золотую брошь никак не хватит, спросила:
- Откуда золото?
- Сейчас у пацанов узнаю, - сказал дед и ушел.
И пацаны ему рассказали. “Мы на набережной вечерами ловим парочки и грабим. Если сильно сопротивляются мы им горло режем, тела обираем. Потом трупы обматываем цепями и скидываем в реку. Золото с трупов”.
Дед вернулся и говорит:
- Все хорошо. Золото с трупов.
---
Дед давно умер. Успел только в 2014 году потрясти кулаками около телевизора:
- Вон видишь - Украина. А теперь будет Новая Россия. Новороссия.
Я был единственным из всех родственников, кто не пошел на его похороны.
Да и умер он не от того что был очень старый или сильно болен. Он умер потому, что был злой как собака.
У него начались обычные для стариков проблемы с ногами в виде варикоза. Нужна была операция. Его положили в больницу, но через двое суток внезапно выписали, буквально выкинули в приемный покой, позвонили и сказали “Забирайте вашего деда”. Оказалось, что он за два дня успел перессориться со всеми врачами в отделении. Клятва Гиппократа это понятно, но когда девяностолетний сумасшедший старик начинает все разговор с тобой со слов “Я воевал, а ты - говно”, это не панацея.
После этого он прожил еще месяц. Потом с ногами стало совсем плохо и его пришлось положить в другую больницу. Деда посадили на какие-то сильные обезболивающие и у него отказало сердце.
---
И вот наступил 2022 год. Всё, про что я только слышал в детстве, можно было наблюдать буквально в прямом эфире. Наши солдаты снова бегали по чужой стране и бесчинствовали.
Потом появились интервью с пленными россиянами. Я смотрел на них и в каждом узнавал своего деда. Смелые только когда пьяные и с автоматом в руках, готовые насиловать, грабить и убивать. А под прицелом видеокамер сидят и мямлят: “Гражданин начальник, меня обманули. Я не хотел сюда идти, я ни в кого не стрелял, я ничего не брал. Помогите”.
Я смотрел и мне никого из них не было жалко.
Потому что даже собственного деда мне жалко не было.
Развернуть
Отличный комментарий!
У меня на работе есть коллега в возрасте, охуенный мужик люто ненавидит всю нашу власть, любого ватника раздавит в разговоре буквально парой вопросов. И вот у него отец тоже воевал, тоже до Берлина. И ничего страшнее говорит того что он рассказывал я в жизни не слышал. Повсеместные изнасилования и убийства детей это только капля в море. Что уж говорить, все наши нищие деревни были наполнены немецким скарбом вроде настенных часов, тупо всю страну подчистую вынесли что не приколочено. Что сейчас и повторилось в Украине - гнилая русская душонка, что ещё сказать
Не думаю, что это характерно для только лишь русских, но скорее такова правда войны. Туда идут слабые люди, которые не знают иного языка кроме языка насилия и у которых быстро едет крыша от смертей, грязи и страха. Сильные и стойкие люди на войне обычно становятся крутыми специалистами, но в массе своей идти туда не хотят
Вчера делал вот этот пост про обстрел колонны беженцев из Мариуполя: http://polit.reactor.cc/post/5135411 Долго думал, стоит ли сейчас писать через анон. Но... честно, теперь мне просто всё равно, я ничего теперь не боюсь.
Сейчас ситуация чуть более прояснилась. Колонну обстреляли, она встала. Подошли солдаты с шевронами РФ, говорят "дальше опасно ехать, езжайте на Донбасс". Колонна отказалась (даже представляю какими словами). Тем не менее, их отпустили дальше, сейчас движутся в сторону Львова.
Но семья родственников, о которых я писал разделилась. Остальная семья осталась с колонной, но (не уверен, что правильно называю степень родства, дочь сестры деда) двоюродная тётя (оказалось что она не ранена) с тяжело раненной дочкой поехала в Донецк, потому как состояния девочки было очень тяжёлым, а там была надежда хоть на какую-то помощь.
До госпиталя в Донецке они-то доехали. Но для пятилетней девочки потеря крови была уже слишком большая. Она умерла на операционном столе. Тётя её там похоронит, потом хочет догонять колонну. Но я сомневаюсь что её из Донецка выпустят дальше на запад.
Но мало того что я в шоке от этой ситуации, я в шоке от реакции тех родственников, что в РФ живут. На почве "чего вы Путина так обзываете" они окончательно разосрались с мариупольской роднёй. А другие родственники из Германии (ага, вот так вот разнесло семью по миру), к которым мариупольцы хотят ехать дальше из Львова, сейчас ОТГОВАРИВАЮТ их ехать туда так как "у нас тут кругом фашисты, такие гадости про Россию говорят". Эти в Германии, пару лет назад аж писали петицию к Меркель с требованием снять антироссийские санкции.
Хуйло блядо-плешивое, ну как блять, денацифицировал семью да? Эта семейная ветвь из Сибири родом, сначала коммунисты раскулачили, выслали в Среднюю Азию, брат деда при этом в поезде родился, а теперь вот Хуйло денацифицировал. Да даже похуй кто стрелял, люди нормально жили, их никто не притеснял в Мариуполе, но нет блять, потребовалось денацифицировать.
Вот, смотрите, её звали Полина, ей было 5 лет. Готовилась к школе, играла как все дети, но пришло Хуйло и денацифицировало. Я лично эту семью не знаю, просто незадолго до смерти деда мой дядя заморочился и отыскал по миру всех его родственников, всё таки там много детей в семье было. Так что сейчас у нас есть контакты друг друга.
Развернуть
Отличный комментарий!
Вяликие русаки , что живут в Германии - это особая когорта долбаебов
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма.
- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение?
- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.
Сталинская ВДНХ
- Когда вы впервые попали в страну чучхе?
- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками…
Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже…
Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк.
- Как это? Просто стоит коробка?
- Да.
- А мама и папа Зин Ми — они реальные?
- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.
- А какой смысл во всем этом фейке? В Пхеньяне почти не бывает иностранцев, а если и бывают, то, как рассказывают, они ходят по строго определенному маршруту?
- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь
- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря?
- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.
- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?
- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд.
- Почему?
- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?
- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.
- А по улицам вы могли гулять?
- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.
- В магазины вам удавалось зайти?
- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».
- И где и что ела ваша съемочная группа?
- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.
- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?
- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?
- Но какой смысл в магазинах, где единственный товар — томатный сок, и он не продается?
- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.
- И это реальные люди были в вагоне?
- Откуда я знаю?
- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?
- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.
- И фильмов про любовь нет?
- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.
- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?
- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.
- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?
- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.
- Как выглядят там газеты?
- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
- Вы говорили, что каждый день должны были сдавать отснятый материал. Как же вам удалось вывезти кадры, снятые тайком?
- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...
- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне?
- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.
- Что потом произошло?
- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.
- А в России фильм будет показан?
- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся.
Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло?
Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
Жительницу мариуполя, которая находилась в роддоме во время авиаудара, начинают терроризировать в её инстрагам профиле расияне. Беременная женщина попала на фото разрушенного роддома в Мариуполе после авианалёта 9.03. Эти фотографии облетели весь мир. В женщине признали фотомодель. Это дало основания расиянам обвинять пострадавшую женщину в цинизме и участие в подстроенном спектакле "укрофашистов, что бы очернить расиюшку". По логике этих людей, фотомодель из Мариуполя, находится на последнем месяце беременности, в Мариупольском роддоме - лживый фейк, а не наоборот доказательство (хотя тут и доказывать нечего) правдивости случившегося. Когда рос.пропаганда снимает сотни видео с одними и теми же людьми но в разныз локациях и ролях, это норма. Когда местная беременная женщина попадает под обстрел расиян, но оказывается (ояебу) "блогером" - ложь и провокация.
Развернуть
Отличный комментарий!
Ватники тупуковая ветвь развития ,что в плане разума, что в плане морали.
Пенсии для родившихся и работавших при СССР граждан должны сегодня составлять > 200 тыс. ₽, если взять за основу курс советского рубля и стоимость грамма золота («Собеседник»). Мэры и губернаторы по принятым в их регионах законам как раз получают пенсию в 200-300 тыс. ₽.
9 мая давно стало чем-то большим, чем просто праздник и вышло за пределы одного дня в году. Георгиевская лента перекочевала на флаги общественных организаций и даже стала символом освобождения от фашизма в реальной войне на Донбассе (по крайней мере для тех, кто искренне так считает). Ветераны ВОВ стали живым воплощением идеологии и желанными гостями на любом мероприятии.
Как же вышло, что трагедия, стоившая жизни 27 млн. граждан СССР и покалеченным судьбам людей, вдруг превратилась в праздник с парадами, бравурными речами и цементирующим раствором Русского Мира? Почему война и ее последствия, которые в других государствах воспринимаются как трагедия и выбранный день в году служит днем скорби и поминовения всех погибших, превратились в некий идеологический концепт? А уместный в данном случае Культ Павшего Солдата, превратился в Культ Ветерана?
У - уважение
Сразу после войны этот день три года был выходным, затем, согласно постановлению Президиума Верховного Совета СССР от 24 декабря 1947 года, день 9 мая - праздник победы над Германией стал считаться рабочим днем. При Сталине не было ни встреч ветеранов, ни парадов. Генералиссимус не считал этот день календаря чем-то выдающимся, а людей, прошедших сквозь войну - достойными уважения и благодарности. Репрессивная машина, остановленная на период войны заработала вновь и некоторые фронтовики, особенно бывшие военнопленные, оказались в ГУЛаге. Если попавшие в плен были просто названы предателями, то фронтовики представляли идеологическую опасность - они видели освобождаемый мир Европы, который резко контрастировал с советской действительностью, даже несмотря на военную разруху. В первом же послепобедном материале «Правды» утверждалось, что победу «организовала наша непобедимая большевистская партия, партия Ленина-Сталина, к ней привел нас великий Сталин… Да здравствует наша великая сталинская Победа!». Победа принадлежала только одному человеку, народ в этом деле был абсолютно лишним. Поэтому наивно выглядит Сталин, откровенно пренебрегавший ветеранами и самим событием, как символ Победы, на автобусах и пафосных плакатах.
Ситуация резко изменилась при Брежневе. Была учреждена юбилейная медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Юбилейная медаль (впоследствии, каждые 10 лет учреждалась новая) была частью «реабилитации» 9-го мая, который в 1965 году стал вновь праздничным днем. В этом же году появились указы Президиума Верховного Совета СССР об утверждении почетного звания «город-герой», которое было присвоено Москве, Ленинграду, Волгограду, Киеву, Одессе, Севастополю и «крепость-герой» Брестской цитадели. 9 мая был проведен военный парад с участием бронетехники, а вечером в крупнейших городах СССР вновь прозвучали залпы артиллерийских салютов. Именно тогда и заработал тот самый Культ Победы ненадолго оборвавшийся в 90-е гг. Первые 5 лет после развала СССР парады на Красной площади не проводились вовсе, а с 2008 года в парадах вновь стала участвовать военная техника, как символ военной мощи России.
Парад победы, бурятские танкисты included
Культ Победы при Брежневе имел высокопарную цель - пропаганда превосходства Коммунистической Идеологии через победу коммунизма над фашизмом и милитаризм. Парады являлись открытой демонстрацией военной мощи СССР. По брусчатке Красной Площади проезжали тяжелая бронетехника, ракетное оружие, а в небе пролетали реактивные истребители. Гражданам страны и окружающему миру давался вполне четкий сигнал от страны-победительницы во Второй Мировой. Именно поэтому Победа, - не день скорби по погибшим и прославление павших героев, - это превосходство государственной машины, где люди всего-лишь расходный материал.
Но есть еще один тонкий аспект - Победа явилась сокрытием и искуплением преступлений большевизма. Причем этот момент достаточно четко прослеживается и сейчас, когда сворачиваются исследования архивов НКВД, правозащитные организации вроде "Мемориала" открыто подвергаются гонениям. Сталин медленно, но верно, монтируется в сознание людей как собиратель уже не советских, а русских земель. Не укладывающаяся в голове жестокость коммунистического режима отодвигается на второй план за Победу и Индустриализацию. Развенчание культа личности на XX съезде ограничилось лишь осуждением репрессии в отношении партийного руководства. А 25 января 1960 г. окончательно прекратил свое существование ГУЛаг, но миллионы людей, прошедших через репрессивную машину остались - кто-то опустошенный, а кто-то с ненавистью к поработившей его власти. Мнимых преступников, "отсидевшихся" и умерших в лагерях, затмили собой ветераны-герои.
Культ ветеранов использует ключевые основы нравственности и морали любого человеческого сообщества - уважение к умершим, заботу о стариках, общее почитание предков и героев, отдавших свою жизнь за правое дело. Гипертрофированное использование образа ветерана в СМИ и пропаганде у части интернет сообщества, разумеется, не могло не вызвать отторжение и насмешки. "Ветеран" стал своеобразным интернет-мемом.
Например, получившие широкий резонанс ныне удаленные группы Вконтакте "Анимешные прически ветеранов"или "Аниме лучше ветеранов".
Разумеется российское общество наивно полагает, что "малолетние ублюдки" попросту насмехались и продолжают насмехаться над стариками и их героическим прошлым. Но основа явления осталась непонятой - это реакция на лицемерие и перегибы пропаганды. О стариках вспоминают исключительно ближе к знаменательным датам и используют в пиар-акциях политических и общественных организаций.
Дно пробито. Снова.
"Забота о ветеранах" крайне навязчива и регулярно звучит из уст чиновников, общественных и культурных деятелей любого уровня. Настоящих ветеранов осталось не так много, куда меньше чем 40 млн российских пенсионеров, 650 тыс. детей-сирот и других социально-незащищенных категорий граждан Российской Федерации.
Культ прекрасно прикрывает изъяны российской действительности, поднимает патриотический настрой и похоже даже позволяет сэкономить бюджет, обходя гробовым молчанием социальную сферу общества.
Казань выпустит к 70-летию Победы 10 млн метров георгиевской ленты стоимостью 24 800 000 рублей.
3500 стариков останутся слепыми. 16500 тяжелых астматиков, в конце концов умрут из-за отсутствия небулайзерной терапии, 9000 младенцев навсегда останутся глухонемыми, 4000 диабетиков не смогут вернутся к нормальной жизни, 12 детей умрут от лейкоза.
Сейчас, когда стержень коммунистической идеологии отсутствует, милитаризм Победы смотрится в современном мире потребления архаично. Ветеранов почти не осталось. Но парадоксальным моментом является то, что с совокупности с авторитаризмом в России, культом одной известной личности, явным антилиберальным и антизападным настроем общества и даже с территориальными притензиями к соседним слабым государствам - мы имеем абсолютно точное попадание в фашизм. Ведь Мировой Коммунизм и свойственный ему Интернационализм ушли, ушел и безликий "советский народ", а их место заняли Русский мир и Русский народ-победитель. Оголтелый псевдонационализм по существу единственное, что отличает национал-социализм от социализма советского. А Культ Ветерана так вообще начинает напоминать Культ героических арийских предков из Третьего Рейха - "культ крови".
Выступление Геббельса 18 февраля 1943 года. «Тотальная война — самая короткая война»
Дмитрий Киселёв, наши дни
Разумеется, как средневековая Святая Инквизиция и Большевистская Перманентная Революция - это разные исторические явления с общей целью - уничтожение ради Идеи людей, которые по определенным критериям не вписываются в выстраиваемое общество, так и фашизм в XXI веке адаптируется под новые условия. Глупо напрямую сравнивать нынешний режим в России с Третьим Рейхом или более подходящим корпоративным фашизмом по Муссолини. Здесь более близки термины парафашизм или даже левый фашизм Начало правления Брежнева ознаменовало собой эпоху "застоя", а генезис современной российской власти прослеживается достаточно четко - именно в 70-е гг. СССР после нефтяного кризиса 1973 г. плотно подсел на нефтедоллары , что вызвало критическую зависимость СССР от импорта западных технологий, а коррупция достигла небывалых размеров. В конце 1991 г. развалился СССР, Октябрьский путч 1993 г. был всего лишь внутренней разборкой, - лица у власти остались те же, - люстрации не произошло, а лучшие молодые годы современной бывшей номенклатуры, комсомольцев и кгбэшников в аккурат приходятся на застойный период. И тогда и сейчас нужно было оправдывать неэффективную государственную власть и повсеместную коррупцию, а нет ничего лучше старой отработанной схемы "патриотизм — последнее прибежище негодяя". Плюс показушничество в массштабах всей страны и планеты - Олимпиада 1980 и 2014, экономически неэффективные стройка БАМа и Сколково (от обратного сначала строим Кремниевую Долину и ждем слета ИТ-инвесторов) и Форум АТЭС-2012 во Владивостоке (с нужными, но бессмысленными мостами на незаселенный Русский Остров).
У главного современного символа Победы тоже своя интересная история - он появился в 2005 г., как ответ на Оранжевую Революцию в Украине. Кремль испугался не на шутку - ненасильственная смена власти простыми людьми на Майдане, да еще и на фоне протестных настроений в российском обществе могли стать крайне заразительным примером. Георгиевская лента стала олицетворять борьбу с западными ценностями и "бандеровским" фашизмом, завязанную на Победу Великой отечественной над нацизмом и "освобождением" Восточной Европы - то что западная демократия и фашизм - разнополярные и взаимоисключающие явления никого не смущает, причем, до сих пор. Разницу между фашизмом и национализмом/национальным сепаратизмом легко вуалирует коммунистический ярлык "фашисты", который вешался на любое неугодное явление. В 2014 году "Евромайдан" украинскому народу уже не простили и дело не ограничилось георгиевскими лентами и газовыми войнами.
Живая иллюстрация к нацисткой брошюре "Der Untermensch"
Сейчас Победа и георгиевская лента стали символом конфронтации России с остальным миром. 9 мая уже не просто один день в году - это четкая база для идеологии. Это и символ сепаратизма на Донбассе, люди на одежде отмечают ей свою гражданскую позицию, это флаг псевдообщественных организаций Национально-Освободительное Движение и Антимайдан. Тема Великой Отечественной, ветеранов и значимых событий войны регулярно освещаются в СМИ в течение всего года и легко вплетаются в любые общественные мероприятия. Победа теперь качественный политический продукт внутреннего потребления - это легитимизация власти и надежный способ оправдать любые ее действия на международной арене.
На этом фоне трагедия миллионов людей просто потеряла свою остроту.
![[ВасЮотесИап] имени Столыпина 22 июн в 21:10 Я не очень хотел, чтобы это форсили, но раз так вышло. Да, последнее поступление монетизации (до отключения) было отправлено на помощь мирным жителям. Часть отправилось мирным жителям по одну линию фронта, часть мирным жителям по другую, смотрели](http://img1.reactor.cc/pics/comment/Bad-Comedian-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE-BadComedian-4605713.png "Bad Comedian,политика,политические новости, шутки и мемы,видео,video,BadComedian,Bad Comedian,Вторжение в Украину 2022")
Отличный комментарий!