сказки

Владычица морская, або Рыбный день

- Так и сказала? - спросила Рыбка, опасно прищурившись — Чтобы я была у нее на посылках?

- Так и сказала, - печально ответил Старик. - И чтобы она — владычицей морскою.

- А если я не соглашусь? Тогда что?

- Вот… сказал Старик, и доста из-под банки книгу. - Выдала инструкции.

Золотая Рыбка запрыгнула на борт лодки, накренив ее, и с любопытством полистала страницы.

- «Старик и море». Эрнесто Хемнигуэй. Ты сам-то читал это, Старик?

- Читал, - еще печальней ответил дед.


- Ну и как свои шансы оцениваешь? Если ты меня за губу крючком?

- Как нулевые, - честно ответил Старик. - Штож я, не понимаю? Превратишь в рака. Вареного.

- И что думаешь дальше делать? - поинтересвалась Рыбка.

- Топиться, - грустно отозвался старый рыбак. - Мне супротив тебя не вытянуть, а бабка дома ухватом забьет. Хорошо если сама, а если ОМОНом — который я в прошлый раз у тебя нажелал? Эти еще и на бутылку посадят. Так что, встречай меня, Рыбка на дне, а жизнь моя — пропащая.

Лодка медленно покачивалась на волне, бликующей от солнца, а Старик и Рыбка сидели рядом на борту, глядя в разные стороны.

- А ты что-то не для нее попроси! - внезапно сказала Рыбка. Что же ты все время по доверенности просишь? Это же ты меня спас, а не Старуха. Скажи что хочешь именно ты — глядишь и сложится. Есть у тебя какие-то желания? Хочешь новую бабку?

- Это как? - с испугом спросил Старик.

- Ну вот так. Приходишь ты сейчас домой, изба вымыта, щи с мясом наварены, пирог в печке доходит, корова доена, вай-фай ловит. И встречает тебя бабка… - Рыбка оценивающе осмотрела Старика, - допустим тридцати лет. За шаблон можем взять Джессику Альбу или Натали Портман. Не понравится — потом поправим, на следующих выборах. И не пиздит тебя по голове ухватом, а за руку к столу ведет, на красное место садит. А потом — в постели. Белье свежее, рубаха глаженая…

- Ну… - замешался Старик, - Оно-то конечно, прельстительно… Но Старуха — это же стабильность и процветание! Сколько я лет с ней прожил. Конечно, не во всем согласен. Протестовал пару раз.

- С каким результатом? - поинтересовалась Рыбка.

- Да ведомо с каким, - Старик махнул рукой. - Отпиздили. Но протестовал же! А Старуха потом меня простила. Помнишь, когда я у тебя для нее боярство столбовое выпросил?

- Еще бы не помнить, - сказала Рыбка, болтая хвостом в воде.

- Так вот, в тот день даже не били. Блинами покормили с лопаты и Лямпиаду сделали! Есть какая-то определенность. Шесть дней бьют, на седьмой — футбол. Так можно жить. А энтая твоя Жесика Альба… красивая хоть?

Рыбка сделала губки уточкой.

- Понятно, - вздохнул Старик. - То есть это еще и работать надыть. И мыться небось. И никакой стабильности.

- Никакой. Жизнь — вообще нестабильное состояние. А какая у тебя стабильность? Ты сколько раз за нее голосовал? - Рыбка начала загибать перья на плавнике: Новое корыто — раз. Новая изба — два. Столбовой дворянкой — три. Теперь вот владычицей — четыре! Все получила! А сам в рваных портках ходишь, и как просил для чужого, так и просишь!

- Какая же она мне чужая? - гордо спросил Старик, и сплюнул в воду. - Соседи-то нас как зауважали! Вон, говорят, Старуха едет! И мне уважение перепадает. Ну не так, как Старухе, дык кто она — и кто я?

- В воду не плюй, - сухо сказала Рыбка. - Я там живу. Короче, пошла я. У меня на воздухе жабры сохнут.

- Мне за тобой прыгать, топиться? - тоскливо спросил Старик спыгнувшую с бортика Рыбку. - Я так понял, с владычицей морскою не получается? Ну, так я не надеялся особо. Так, спросить.

Рыбка внимательно посмотрела на него из воды, затем ушла под воду, перевернулась под лодкой и вынырнула с другой стороны суденышка.

- Иди домой, старый, - спокойно ответила Рыбка. - Все будет как надо. Только вот что…

- Что? - спросил Старик с надеждой.

- Передай Старухе, что когда она будет в старое корыто новые гуманитарные окорочка просить, пусть сама на берег приходит, а не твоими штопаными портками мою жалость вызывает.

А ты смотри, старый. Я тебе новую старуху предлагала. Красивую. Делать-то ничего особо не надо, только пожелать. Побьют что-ли за это? Ты сам не захотел.

Шлепнула хвостом Рыбка и ушла в пучину.

https://gorky-look.org.ua/index.php/2018/09/19/lj-import-238311/

Сказки недороссии.

… Больше всего жители Новроссийских деревень и сел боялись появления карателей Правого Сектора. Их приход обозначал всегда только одно – Смерть. Причем смерть мучительную. Даже жестокие польские наемники, не говоря уж о брезгливых американских солдатах, с ужасом отворачивались от того, что творили бендеровцы. Даже дикие африканские головорезы, которыми Коломойский наводнил оккупированные территории, не совершали подобных зверств.


Когда в Луганск вошли “странные солдаты” дивизии PS “Авраам Шмулевич”, местные жители еще не знали, ЧТО их ждет. Расстрелы были поставлены буквально на поток, дивизия полностью уничтожила жителей нескольких микрорайонов! Такого истребления новороссийская земля не знала много веков. Что-то подобное происходило, пожалуй, лишь при набеге Батыевой рати.


Не лучше дела обстояли и в Красном Лимане. Здесь также орудовали “странные солдаты” – каратели из печально знаменитой дивизии PS “Станислав Шушкевич”.


Почему же карателей хунты прозвали “странными солдатами”? Предоставим слово свидетелю, местному жителю Митричу, шахтеру:


“Нас, тех, кого не уничтожили в первые дни, заставили надевать ошейники с микрочипами, знаешь, типа как у собак. Это для того, что мы не сбежали. Ошейник этот хер снимешь. Да и боялись мы это делать… Короче, ошейники мы получали там же, где раньше был собес. Очередь там была охуенная. Это потому что тем, кто ошейник оденет, местная комендатура разрешала покупать водку у спекулянтов. Знали они, суки, как нами манипулировать… Так вот. Помню, стоим мы со Сивым на улице, ждем свои ошейники – это потому что в самом собесе уже не протолкнешься, очередь большей частью на улице стояла. И видим: вместо поляков, которые у нас все это время стояли, улицу патрулируют какие-то хмыри страшные. Все в черном, в черных противогазах, в черных касках. На символику ихнию глянули – бля-я! Правосеки, бендеровцы. Ну все, думаю, звездец… И нас что удивляло потом, так это то, что они свои противогазы не снимали. То есть вообще не снимали, никогда. Их никто без противогазов этих не видел. Офицеры ихние - наоборот, всегда ходили как обычные люди. А вот солдаты… Они вообще были странные какие-то. Не разговаривали с нами. Ну, это ладно, презирали допустим. Но они и между собой не базарили. Ни разу мы не слышали от них ни одного слова, даже матерного. До них у нас неделю стояла польская бригада, так те вели себя как люди, базарили между собой, грабили комерсов, один поляк мою Людку оприходовал – он ей помаду подарил, курве. Она и раздвинула, сука… Ладно… Короче, у нас слухи поползли, что это не люди. Или не совсем люди. Я-то думал, что может типа киборги. Смотрел про робокопа? Ну вот. Америкосы всякое могут исполнить, лавандоса-то у них немерено. Только нахера этим солдатам противогазы тогда?... Сивый утверждал, что это, мол, рептилоиды. Какие такие рептилоиды? - спрашиваем. Такие, говорит, жиды в виде гигантских ящериц. Мы ржали сначала над ним, тем более, что с ним “белочка” происходит, можно сказать, систематически. Он даже как-то зятя рептилоидом этим обозвал и пырнуть пытался… Но потом задумались… ”


Сегодня нам трудно поверить в то, что говорит Митрич. Но есть ли ему смысл лгать? И разве не объясняют его слова природу поистине НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ жестокости бендеровцев?


В отличие от тысяч других своих земляков, Митрич чудом избежал смерти, бежав в россию…

Очередная пэрэмога!

Или ребята, завязывайте с с морскими котиками-наркотиками...

Сказки)

С праздничком!

Жизненно мать ее)