сбербанк

Зачем президенту ипотека в Сбербанке?

Настойчивое желание вогнать россиян в ипотечную кабалу может иметь серьезные причины и далеко идущие последствия.

В четверг, 4 августа, президент России Владимир Путин и глава Сбербанка Герман Греф совместно озвучили любопытное заявление: надо немедленно брать кредит на жилье, и желательно в Сбербанке. Выглядело это следующим образом.

Сперва Греф заявил о желании в обозримые сроки уменьшить стоимость ипотеки с нынешних 13 до 11%.

Потом Путин уточнил, что «инфляционные процессы развиваются и так далее», поэтому лучше брать ипотеку сейчас, не дожидаясь 11%.

И бывший глава Минэкономразвития Герман Греф, гордящийся своим правом спорить с президентом, неожиданно согласился: «Вы абсолютно правы, сейчас один из самых правильных моментов», после чего пояснил, что чем дешевле ипотека, тем дороже жилье.

Это действительно так. Интересно, что и банку выгоднее дать высокий процент под дешевое жилье (как сейчас), чем более низкий под дорогое (как при описываемой Грефом перспективе). Поясним это на примере среднебюджетной трехкомнатной квартиры в подмосковной новостройке, на которую вы берете ипотечный кредит на 25 лет в размере 7 млн под 13% (это сейчас) и в размере 8,3 млн под 11% (это после теоретического удешевления ипотеки и пропорционального подорожания квартиры).
В первом случае переплата по кредиту, то есть доход банка, составит 16,66 млн руб., во втором — 16,1 млн руб. Правда, общие выплаты со стороны покупателя (стоимость квартиры плюс проценты) во втором случае окажутся выше — 24,4 млн против 23,66 млн.

Таким образом, стратегия «взять сейчас» действительно выгодна всем сторонам: банк получит больше, покупатель заплатит меньше, а застройщик хоть и немного потеряет, зато получит рефинансирование прямо сейчас, а не в туманном будущем.

Обещание стабильности

Но почему сам президент государства решил вмешаться в эту специфическую отрасль и поддержать Германа Грефа своим авторитетом?

Лежащий на поверхности вывод — Путин поддерживает репутацию полугосударственного банка. Это не очень этично, учитывая, что президент должен быть над бизнес-схватками, но вполне разумно с точки зрения борьбы за пополнение национальной казны в сложное для нее время.

Кроме того, из выступления Путина и Грефа легко сделать вывод, что включения печатного станка и насыщения экономики рублями (на что надеются одни и чего опасаются другие) в обозримом будущем не предвидится. В самом деле, странно было бы рекомендовать ипотеку, хорошо зная, что инфляция вот-вот вернется к двузначным величинам, а значит, этот самый близкий к государству банк рискует оказаться в минусе.
А из этого, в свою очередь, следует, что у Путина есть готовый план выхода из экономического штопора без дополнительной эмиссии.

Беда только в том, что это, видимо, сугубо засекреченный план, поскольку ни один из вменяемых экономистов («группу Кудрина», доведшую нас до нынешнего состояния, к ним не относим) не видит возможности избежать коллапса при нынешнем объеме рублевой массы. Просто потому, что усилиями Центробанка РФ рубль стал настоящим дефицитом.

Поэтому все реалистичные пути выживания экономики России предполагают включение печатного станка. Их можно разделить на две основные группы.

Первая группа возможных стратегий — эмиссия исключительно в целях кредитования реального сектора экономики. Деньги идут на конкретные предприятия, а следовательно, обеспечиваются стоимостью самих предприятий и их продукцией. Создаются рабочие места, люди получают зарплату, увеличивается потребление, растет налогооблагаемая база. Это не инфляция (под инфляцией подразумевается обесценивание валюты), а увеличение денежной массы, необходимой для экономики.

Вторая группа — эмиссия по рецепту 1990-х, для выполнения социальных обязательств. Не имея денег на выплату пенсий и зарплат бюджетникам, государство может просто напечатать ничем не обеспеченные рубли и, скажем, в начале 2018 года, накануне выборов президента, завалить электорат долгожданными деньгами. Это произведет нужный положительный эффект на короткое время, а отрицательные стороны такой эмиссии — резкий рост цен — станут ясны уже после выборов. Это и есть инфляция.

Но в этом случае выданные сейчас под 13% ипотечные деньги обесценятся, и банк останется в убытке. Банк, на секундочку, с государственным контрольным пакетом, то есть принадлежащий каждому из нас. Зачем Герману Грефу такая сомнительная перспектива?

Схема из 90-х

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте разберемся, как вообще функционирует ипотечная система (без учета возможных субсидий со стороны Агентства по поддержке ипотечного кредитования).
Гражданин с определенным стартовым взносом и пакетом необходимых документов приходит в банк.
Банк принимает взнос и документы, выносит положительное решение, после чего перечисляет застройщику полную стоимость приобретаемой гражданином недвижимости. С этого момента отношения банка и застройщика завершены — если, конечно, дело не дойдет до неплатежей, поскольку квартира (дом) остается объектом залога.
Гражданин вселяется в новое жилье (или ждет его достройки, а потом вселяется), выплачивая банку ежемесячные взносы.

Это в некотором смысле лотерея: рванет вперед инфляция — гражданину легче, банк в убытке; застынут цены и доходы — банк неплохо наварится на процентной ставке.

Но отметим, что застройщик уже получил и свою оплату, и свою маржу, его все эти валютно-экономические риски если и касаются, то в другом аспекте — удорожания материалов, например.

Видимо, перед нами сознательная попытка рефинансировать испытывающих трудности застройщиков. Это не так плохо, как кажется, но непонятно, почему рекламой ипотеки занимается президент, и почему в рамках одного государственного банка.
Задача президента и правительства — создать такие условия в стране, чтобы рядовой гражданин мог сам, без подсказки первого лица государства решать, куда вкладывать свои средства. И для этого много не надо: можно просто восполнить недостаток финансов, направив средства в реальное производство, которое и станет локомотивом роста экономики.

Источник: http://rusplt.ru/society/zachem-putinu-ipoteka-v-sberbanke-28088.html

Стадный инстинкт в России.