книги

Роман о Первой мировой. Прошло сто лет, а заменить ключевые слова — и смысл не изменится.

— Ну пусть не он один, пусть двадцать — тридцать человек во всём мире сказали бы «нет», — может быть, тогда её всё же не было бы?

— Пожалуй, что так, — соглашаюсь я, — но ведь они-то как раз хотели, чтоб она была.

— Странно всё-таки, как подумаешь, — продолжает Кропп, — ведь зачем мы здесь? Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав?

— Может быть, и мы, и они, — говорю я, хотя в глубине души и сам этому не верю.

— Ну, допустим, что так, — замечает Альберт, и я вижу, что он хочет прижать меня к стенке, — однако наши профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только мы (будем надеяться, что так оно и есть), а в то же время их профессора, и пасторы, и газеты утверждают, что правы только они. Так вот, в чем же тут дело?

— Это я не знаю, — говорю я, — ясно только то, что война идет и с каждым днем в неё вступают всё новые страны.

Тут снова появляется Тьяден. Он всё так же взбудоражен и сразу же вновь включается в разговор: теперь его интересует, отчего вообще возникают войны.

— Чаще всего от того, что одна страна наносит другой тяжкое оскорбление, — отвечает Альберт довольно самоуверенным тоном.

Но Тьяден прикидывается простачком:

— Страна? Ничего не понимаю. Ведь не может же гора в Германии оскорбить гору во Франции. Или, скажем, река, или лес, или пшеничное поле.

— Ты в самом деле такой олух или только притворяешься? — ворчит Кропп. — Я же не то хотел сказать. Один народ наносит оскорбление другому…

— Тогда мне здесь делать нечего, — отвечает Тьяден, — меня никто не оскорблял.

— Поди объясни что-нибудь такому дурню, как ты, — раздраженно говорит Альберт, — тут ведь дело не в тебе и не в твоей деревне.

— А раз так, значит мне сам бог велел домой возвращаться, — настаивает Тьяден, и все смеются.

— Эх ты, Тьяден, народ тут надо понимать как нечто целое, то есть государство! — восклицает Мюллер.

— Государство, государство! — хитро сощурившись, Тьяден прищелкивает пальцами. — Полевая жандармерия, полиция, налоги — вот что такое ваше государство. Если ты про это толкуешь, благодарю покорно!

— Вот это верно, Тьяден, — говорит Кат, — наконец-то ты говоришь дельные вещи. Государство и родина — это и в самом деле далеко не одно и то же.

— Но всё-таки одно с другим связано, — размышляет Кропп. — Родины без государства не бывает.

— Правильно, но ты не забывай о том, что почти все мы простые люди. Да ведь и во Франции большинство составляют рабочие, ремесленники, мелкие служащие. Теперь возьми какого-нибудь французского слесаря или сапожника. С чего бы ему нападать на нас? Нет, это всё правительства выдумывают. Я вот сроду ни одного француза не видал, пока не попал сюда, и с большинством французов дело обстоит точно так же, как с нами. Как здесь нашего брата не спрашивают, так и у них.

— Так отчего же всё-таки бывают войны? — спрашивает Тьяден.

Кат пожимает плечами:

— Значит, есть люди, которым война идет на пользу.

— Ну уж только не мне, — ухмыляется Тьяден.

— Конечно, не тебе и не одному из нас.

— Так кому же тогда? — допытывается Тьяден. — Ведь кайзеру от неё тоже пользы мало. У него ж и так есть всё, что ему надо.

— Не говори, — возражает Кат, — войны он до сих пор еще не вел. А всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не прославится. Загляни-ка в свои школьные учебники.

— Генералам война тоже приносит славу, — говорит Детеринг.

— А как же, о них даже больше трубят, чем о монархах, — подтверждает Кат.

— Наверно, за ними стоят другие люди, которые на войне нажиться хотят, — басит Детеринг.

— Мне думается, это скорее что-то вроде лихорадки, — говорит Альберт. — Никто как будто бы и не хочет, а смотришь, — она уж тут как тут. Мы войны не хотим, другие утверждают то же самое, и всё-таки чуть не весь мир в неё впутался.

— А всё же у них врут больше, чем у нас, — возражаю я. — Вы только вспомните, какие листовки мы находили у пленных, — там ведь было написано, что мы поедаем бельгийских детей. Им бы следовало вздернуть того, кто у них пишет это. Вот где подлинные-то виновники!

Мюллер встает:

— Во всяком случае, лучше, что война идет здесь, а не в Германии. Взгляните-ка на воронки!

— Это верно, — неожиданно поддерживает его не кто иной, как Тьяден, — но еще лучше, когда войны вовсе нет.
"На западном фронте без перемен"

В Коми сожгли «чуждые российской идеологии» книги Фонда Сороса

53 экземпляра учебной литературы, изданной при поддержке Фонда Сороса по проекту «Обновление гуманитарного образования в России», которые находились в библиотечном фонде Воркутинского горно-экономического колледжа, уничтожили «путем сожжения».

Интернет-журнал «7x7» направил официальный запрос в Министерство образования и молодежной политики Коми после того, как  в середине декабря 2015 года стало известно, что из библиотек и учебных заведений республики изымают литературу, изданную при поддержке Фонда Сороса. Сегодня редакция получила ответ за подписью и.о. министра Светланы Моисеевой-Архиповой.

В нем сообщается, что, по данным Минобраза, в Ухтинском государственном техническом университете обнаружили и рекомендовали изъять 413 книг. В Воркутинском политехническом техникуме — 14 книг; там эти учебники уже изъяты, готовится акт об их списании, а издания будут «утилизированы с помощью уничтожителя бумаг».

В Воркутинском горно-экономическом колледже 53 книги уже сожжены.

Как именно уничтожали «нежелательные» издания, интернет-журналу рассказала заведующая библиотекой Воркутинского горно-экономического колледжа Елена Васильева. Книги сожгли в дворе учебного заведения:

— Убираются индикаторы из каталогов, достаются формуляры, книги сносятся вниз и в ящиках сжигаются во дворе за колледжем. Эту процедуру мы делали неоднократно, потому что списывали ветхий фонд. И в мешках. Эта технология для всех библиотек [одинаковая]. Мы фонд списывали старый. Выносится и в определенном месте сжигается.

По словам Елены Васильевой, уничтоженные книги были невостребованными:

— Эта книжечка называлась «Мировоззрение». Она немножко религиозного содержания. Эти книги поступили очень давно. Я 11 лет работаю, книги поступили в фонд еще до этого момента, и у нас их вообще никто не брал, и они вообще были в кладовке. 

Напомним, в середине декабря 2015 года в интернете появились сканированные копии писем заместителя полномочного представителя президента в Северо-Западном федеральном округе Андрея Травникова на имя заместителя председателя правительства Коми Тамары Николаевой. В них говорилось о том, что литература, изданная при поддержке Фонда Сороса, «формирует в молодежной среде искаженное восприятие отечественной истории и популяризирует чуждые российской идеологии установки» и ее необходимо изъять. Также в сети было опубликовано письмо исполняющей обязанности министра образования Коми Светланы Моисеевой-Архиповой руководителям региональных вузов, профучилищ и Коми республиканского института развития образования, в котором она просит до 14 декабря представить информацию о наличии книг в библиотеках учебных заведений.

Тогда никто из официальных лиц не прокомментировал эту информацию, но при этом в Национальной библиотеке Коми, в которой тогда побывал корреспондент интернет-журнала, подтвердили, что по распоряжению руководства там составлен список книг, изданных при поддержке Фонда Сороса. Они стояли в отдельном шкафу, всего их около 50. Среди «нежелательных» и популяризирующих «чуждую российской идеологию» были учебники по логике, французскому сюрреализму и учебное пособие по криминалистике.

Как уточнили в Национальной библиотеке Коми сегодня, книги до сих пор находятся в библиотеке.

В конце ноября текущего года Фонд Сороса признали нежелательной в России организацией. Генпрокуратура установила, что он представляет угрозу основам конституционного строя России и безопасности государства. До этого фонд попал в так называемый «патриотический стоп-лист», разработанный депутатами Госдумы, куда внесли больше десятка «нежелательных» НКО.

Международная благотворительная организация, учрежденная финансистом и филантропом Джорджем Соросом, инициирует и поддерживает программы в области образования, культуры и искусства, здравоохранения, гражданских инициатив, способствующие развитию идей и механизмов открытого общества. Представительства фонда работают более чем в 30 странах.

Портал «Медуза» опубликовал статью «Что сделал Фонд Сороса в России. Как „нежелательная организация“ спасала российскую науку, образование и культуру».

Издательство «Алгоритм» выпустило книгу журналиста The Guardian Люка Хардинга под названием «Никто кроме Путина». Проблема в том, что Хардинг не в курсе, что он писал такую книгу...

https://twitter.com/lukeharding1968/status/630055651541131264

В 2015 году издательство «Алгоритм» выпустило книгу журналиста The Guardian Люка Хардинга под названием «Никто кроме Путина», однако сам автор существования такой своей работы не признал. Кроме того, он заявляет, что его коллега Генри Киссинджер также не был автором приписанной ему книги.

Дедывоевали или как совковское быдло несло русский мир Европе