Адекватные мусульмане против исламистов, а правительство?
Ближе к полуночи в маленькой брюссельской гостинице в пяти минутах от знаменитой Гранд Пляс портье Али надежно запирает дверь на множество замков. Через пару часов начнется настоящая свистопляска — пьяный уличный мордобой, звон битого стекла, крики дерущихся и стоны раненых. «Веселый у нас район, - с усмешкой говорит Али. - Центр города — самое опасное место в Брюсселе, но по ночам полицию здесь не увидишь. Разве что убьют кого-нибудь».Для Али ночное дежурство — лучшее время. Можно сидеть в темноте, разрезаемой светом фар и пульсацией ночных реклам, курить (что строго запрещено) и даже опрокинуть рюмочку кальвадоса с каким-нибудь разговорчивым гостем. Вроде меня.
Али по происхождению марокканец, а по паспорту бельгиец — в третьем поколении. Да и сам отель принадлежит арабам, и вся обслуга — арабская. Али — из этих, «интегрированных». Не дурак выпить, любит девчонок, сигары, ночные клубы и ненавидит своих соплеменников из Моленбека, главного террористического гетто Европы (до него всего десять минут пешком).
«Я их боюсь, рано или поздно ОНИ до меня дотянутся, - тихо говорит Али. - И деваться мне будет некуда».
«Чепуха! - говорю я. - Ты нормальный веселый парень, и ребята ваши в отеле отличные. Вы ж не террористы какие-нибудь. Если какая-то заварушка, — ваше дело сторона».
«Ну, ты даешь! - хохочет Али. - А еще, говоришь, что военный корреспондент. Ты знаешь, что такое гражданская война? Нейтральных в ней убивают первыми. Война будет, я ее в воздухе чувствую. Даже не война, а сдача власти шариатским придуркам. Эти жирные брюссельские курицы из Европейского квартала (там находятся все главные институты Евросоюза — Д.А.) даже не пикнут, поднесут нам шариат на блюде, по всем законам демократии. Проведут референдум в отдельно взятом районе, и начнется. В ответ поднимутся местные националисты, и кого они пойдут бить? Чтоб мочить настоящих террористов в Моленбеке, у них кишка тонка. Они возьмутся за обыкновенных арабов, таких, как я, - разнесут мою гостиницу, выбьют стекла в парикмахерской у моего соседа-араба, где ты сегодня причесывалась. Хотя мы-то как раз нормальные бельгийцы. Я даже в Марокко никогда не был».
«Понятно: у нас говорят, что бьют не по паспорту, а по морде».
«А потом к нам придут «эти», из Моленбека. Отобьют мне печень за то, что я продаю алкоголь, да и сам выпиваю. А моему соседу-парикмахеру выдавят глаза (уже грозились!) за то, что у него и мужчины, и женщины вместе обслуживаются. И куда нам с ним деваться? Бежать к «своим»? А кто для нас «свои»? Для коренных бельгийцев мы всегда останемся «чужими». Придется «покаяться» и вернуться к якобы «своим». Чтоб голову не отрезали. И так поступят все «интегрированные мусульмане», которыми так гордится Евросоюз. Из страха. Из циничного расчета: в гражданской войне надо всегда переходить на сторону сильного. А сильный кто? Тот, кто не боится умереть. Ваххабитские фанатики».
